"Хью Уолпол. Над темной площадью" - читать интересную книгу автора

которых выглядывали мостики, дворцы, чайные домики; под ними помещалась
реклама вустеровского соуса, корсетов, путешествий в Женеву. На повороте
лестницы меня обогнали девушка с мужчиной. Девушка сказала:
- Я говорю, что тут кормят чем-то непонятным. Это не нормальная еда,
так сказать человеческая.
А что я говорил тогда себе, подходя к двери ресторана? Я говорил: "Я не
вернусь... Боже! Не заставляй меня опять погрязнуть в этом! Не желаю больше
видеть ту комнату. Не желаю больше видеть..."
- Да, - сказал мне вежливый китаец во фраке, стоявший у входа, - есть
одно местечко за столиком у окна.
И действительно, зал был на удивление полон. Я имею в виду - для такого
часа. За всеми столиками сидели люди, а за указанным мне столиком было двое,
мужчина и женщина. Я подошел и сел напротив них. Мое место было у окна.
Глядя вниз, я видел угол Пиккадилли и узкую улочку, ведущую к "Риджент
паласу". У стены дома женщина продавала газеты. Заголовок, набранный крупным
шрифтом, сообщал: "Трагедия в одной из квартир Уэст-Энда!"
Я вздрогнул. Наверное, они имеют в виду квартиру Осмунда. Остановили
машину Буллера. Осматривая ее, обнаружили мертвое тело на заднем сиденье.
Или его поймали с мертвым телом за Дирком (если бы я знал, кто это такой или
что это такое), и теперь Осмунд, Хелен и Хенч...
- Скажите, какая разница между обедом стоимостью в четыре шиллинга и
обедом стоимостью в четыре шиллинга и шесть пенсов? - спросил я у
официанта-англичанина.
- В обед за четыре шиллинга и шесть пенсов входит куриный суп, - устало
ответил официант, косясь одним глазом на газетный заголовок за окном.
- Хорошо, мне обед за четыре шиллинга и шесть пенсов.
Он уже тоже прочел, думал я. Теперь все заговорят об этом.
Мужчина и женщина напротив меня сидели рядом и тихонько
переговаривались. Она была тоненькая, изящная, в красной шляпке, а он
крепыш, круглолицый - типичный англичанин, - очень спокойный и, как я
заметил, чрезвычайно приветливый. Возможно, это были жених с невестой, но
если так, то, вероятно, помолвлены они были довольно давно. Между ними уже
не было романтических отношений, просто тихое, доброе согласие. Официант
только что принес и поставил перед ними блюда - много всего неопределенной
формы и цвета. Одно было похоже на какой-то пирог, второе было смесью
всевозможных овощей.
- Подать палочки? - спросил официант.
Они от палочек отказались.
- Я могу, например, пойти и посмотреть серебряные приборы, - сказала
дама, - чтобы избавить маму от хлопот.
Такого спокойного человека, как ее спутник, я еще не встречал. Это
проявлялось не только внешне; в нем чувствовался внутренний покой,
уравновешенность, степенность. Да, скорее всего они вот-вот поженятся.
- Здесь все так же, как и было, с тех пор когда мы заходили сюда в
последний раз, - сказала она. - Помнишь, мы тогда еще смотрели "Мари Роуз"?
Он опять кивнул... До чего же хорошие, добрые у него глаза. В жизни
таких не видел.
- А все-таки что ты думаешь по поводу столового серебра? Или мне
подождать, пока ты сможешь пойти со мной?
- Нет, иди одна, ты и без меня выберешь, что нужно.