"Хью Уолпол. Над темной площадью" - читать интересную книгу автора

Я начал дрожать и тут заметил, что мой друг, сидевший напротив, смотрит
мне на руки.
Повернувшись к жене, он сказал:
- Желательно это оставить, иначе мы опоздаем. Тем более что консервы
излишне подслащены...
Он попросил счет, расплатился и поднялся.
Я чуть было не смалодушничал и не крикнул: "Не уходите! Не оставляйте
меня! Послушайте, я должен вам кое-что рассказать..." Наверное, мои губы
шевелились. Дама улыбнулась мне, я поклонился, и она направилась к выходу.
Он не спеша последовал за ней, но неожиданно вернулся и, очень серьезно, в
упор глядя мне в глаза, пробормотал: "Простите меня!" И прежде чем я успел
что-либо сообразить, он, поймав мою руку, сунул в нее что-то. Это были
десять шиллингов одной бумажкой. Так вот в чем, по его мнению, заключалась
моя беда!
В голове у меня мгновенно просветлело. Я разглядел человека в глубине
зала, и, разумеется, это был не Пенджли. Весь мой страх исчез, сознание мое
окончательно прояснилось и окрепло. Я ясно представил себе томик моего
"Дон-Кихота", одиноко лежавшего на пустом обеденном столе у Осмунда.
Пожалуй, это был самый удивительный и необъяснимый момент за весь тот вечер,
потому что именно эта, казалось бы случайная, мысль о позабытой мной розовой
книжечке определила исход драмы. Надо вернуться, решил я. Не могу же я там
ее оставить. Я никогда не прощу себе такой потери.
Я расплатился с официантом, вручив ему бумажку в десять шиллингов, и
через пять минут в глубокой тишине подъезда уже звонил у дверей квартиры
Осмунда.


Глава 9

Хелен

Не знаю, что я ожидал увидеть, когда откроется дверь: то ли двух
полицейских при входе, то ли Осмунда и Хенча, взятых под стражу, пока идет
обыск, - словом, все, что угодно... А на пороге вдруг обнаружил, что в
маленькой квартирке царит тишина и покой, как на кладбище, и передо мной -
Хелен.
Я вошел и бесшумно закрыл за собой дверь. Наверное, я выглядел
страшно - замерзший, бледный, грязный, потерянный, потому что Хелен сразу же
бросилась ко мне, и в этом движении было столько материнской заботы, желания
защитить, пожалеть - всего того, чего я был лишен в течение уже многих,
многих лет.
- Думала, вы не придете... уже не ждала.
Я смотрел на нее и улыбался, счастливый оттого, что вновь ее вижу.
Теперь, находясь рядом с ней, я совершенно позабыл свои бредовые фантазии,
терзавшие меня, когда я бродил по площади. Мне не было страшно. Мой разум
снова стал ясным.
В ту минуту я мгновенно осознал перемену и в ней. Это была женщина с
огромным чувством самообладания и сильной волей. Она не позволяла себе
поддаваться слабостям; во всяком случае, о них никто не должен был знать. Но
за последний час с нами со всеми что-то случилось, "с нас слезла шкурка",