"Хью Уолпол. Над темной площадью" - читать интересную книгу автора

начали возникать картинки из прошлого: вылизанная ветрами, безлюдная
деревенская улочка, и в конце ее - такое бывает только во сне - дышит и
плещет своими водами, точно живое, море; аллея среди деревьев, и по ней
неспешно ползет запряженный лошадьми экипаж, направляясь к высоким каменным
воротам, кто-то выходит из него, поднимается по лестнице и оглядывается
назад; морской берег, покрытый мелкой галькой, мокрый и сверкающий на солнце
сразу после отлива; немецкая овчарка, огромными прыжками пересекающая
зеленую лужайку, чтобы догнать своего хозяина; роман, который читают, сидя в
глубоком, мягком кресле, такой захватывающий, что трудно оторваться, но
вот - дверь открывается, кто-то входит, и читать уже не хочется, книжка
позабыта; слышится смех, возгласы, голова невольно поворачивается в ту
сторону, рука уже приветливо машет... И постоянно, неизменно вокруг нас
море, наползающее на извилистые берега, и лес, густой и загадочный; его
листва шелестит под ветром, а во время шторма деревья гнутся и
потрескивают... Мы как будто снова были там, ходили, разговаривали. И пока
мы так сидели, прильнув друг к другу, взявшись за руки и глядя друг другу в
глаза, ужасное положение, в которое мы попали, казалось нам не имеющим
никакого отношения к нашей жизни, - именно таким оно и кажется мне теперь,
когда я оглядываюсь назад, на события тех дней. Этот отпущенный нам миг
принадлежал только нам, и мы до конца прожили его, прочувствовав всем своим
существом.
- Запомните, Хелен, - сказал я ей, - что бы сейчас ни случилось,
запомните, что у нас были эти блаженные полчаса, и знайте, что во мне ничего
не изменится, это останется со мной навсегда.
Она с улыбкой покачала головой:
- Нет, разве можно ручаться. Если завтра Джон поставит мне синяк под
глазом, вам, наверное, и думать обо мне не захочется. Не надо говорить о
будущем. И никаких клятв. Но вы правы, эти полчаса у нас были. И останутся с
нами навсегда, никто не посмеет у нас их отнять.
Мы поцеловались. Мы были так счастливы, что все огни площади воссияли
еще веселей, мой розовый томик "Дон-Кихота", встав на бок, пустился в пляс
от радости, а вокруг нас летали ангелы, шурша крылами.
- А теперь за дело, - наконец сказала она, поднялась и подошла к
туалетному столику.
Она стала смотреть на себя в зеркало, но вдруг, вскрикнув, повернулась
к двери. Я тоже оглянулся. Мы оба вздрогнули, и было отчего. На пороге
спальни стоял Осмунд. Его мягкая шляпа была надвинута на глаза, воротник
пальто поднят. Он стоял прислонившись к дверному косяку, вид у него был до
крайности усталый.
Хелен подошла к нему и положила руку ему на рукав:
- Ты его нашел?
- Нет, я никого не нашел.
Но он не смотрел на нее. Его глаза были устремлены на меня. Я ожидал,
что в следующий момент он пойдет на меня, требуя объяснений, и тогда я,
возможно, стану объектом его безудержной ярости. Очень может быть, он убьет
меня, как убил Пенджли. Но когда он заговорил со мной, в его голосе звучала
бесконечная доброта и дружеское расположение.
- Жаль, что вы вернулись, Дик, - произнес он. - Это благородно с вашей
стороны, но в этом не было необходимости. А теперь вы должны уйти, и
немедленно. Дело касается только меня, и я не желаю, чтобы вы были вовлечены