"Хью Уолпол. Маленькое привидение ("Карета-призрак" #8) " - читать интересную книгу автора

Хью Уолпол


МАЛЕНЬКОЕ ПРИВИДЕНИЕ

(Карета-призрак-8)

(пер. Мария Куренная)

1

Привидения? Я взглянул через стол на Траскотта, и внезапно мне
захотелось чем-нибудь его поразить. Траскотт всегда вызывал людей на
откровенность одним и тем же способом: демонстрируя полную невозмутимость,
явное безразличие к тому, говорите вы с ним вообще или нет, и совершенное
равнодушие к вашим переживаниям и восторгам. Но в тот вечер он казался не
столь невозмутимым, как обычно. Он сам завел речь о спиритизме,
спиритических сеансах и, согласно его определению, прочем подобном вздоре, и
неожиданно я увидел (или мне просто почудилось) действительное приглашение к
разговору в глазах собеседника - нечто заставившее меня сказать самому себе:
"Ладно, черт побери! Я знаю Траскотта почти двадцать лет. И никогда не
пытался хоть в самой малой степени показать ему свое истинное лицо. Он
считает меня пишущей машиной для производства денег, занятой мыслями
единственно о собственной постыдной писанине да купленной на гонорары за нее
яхте".
Итак, я поведал Траскотту эту историю, и, надо отдать ему должное, он в
высшей степени внимательно выслушал все до последнего слова, хотя я закончил
говорить лишь с наступлением ночи. Обилие незначительных подробностей в моем
рассказе, по всей видимости, не раздражало и не утомляло моего слушателя.
Собственно, в истории о привидении мелкие детали играют куда более важную
роль, чем что-либо еще. Но можно ли назвать это историей о привидении? Можно
ли вообще назвать это историей? Правдива ли она хотя бы с точки зрения
фактов? Я ничего не могу утверждать сейчас, когда вновь пытаюсь поведать ее.
Траскотт - единственный, кто слышал от меня эту историю, и он никак не
прокомментировал услышанное.
Это случилось очень давно, задолго до войны[1], когда я уже лет пять
как состоял в браке и был чрезвычайно преуспевающим журналистом, обладателем
очаровательного домика в Уимблдоне[2] и отцом двух детей.
Неожиданно я потерял своего лучшего друга. Подобное событие может иметь
для человека очень большое значение или очень маленькое - в зависимости от
его отношения к понятию дружбы. Но наверняка большинство британцев,
американцев и скандинавов знают в жизни по меньшей мере одну дружбу, которая
своей глубиной и силой меняет всю их судьбу. Очень немногие из французов,
итальянцев, испанцев и вообще южан понимают эти вещи.
В моем случае странным представляется следующее обстоятельство:
упомянутого друга я узнал всего за четыре или пять лет до его смерти, и хотя
как прежде, так и впоследствии у меня складывались очень теплые отношения с
самыми разными людьми - гораздо более продолжительные по времени, - именно
эта дружба носила характер глубокий и счастливый, как никакая другая.
Странным кажется и то обстоятельство, что я познакомился с Бондом всего