"Джон Апдайк. Давай поженимся" - читать интересную книгу автора

адюльтеров, скольких пьяных совокуплений пришлось им быть? Внизу, по
проспекту, шурша метлой, прошел уборщик. Та, первая, их комната выходила
во двор; эта с высоты пяти этажей смотрела на сквер. Где-то внизу, под
ними, в лабиринте столицы взвыла сирена грузовика, собирающего отбросы,
лязгнул мусорный бак. Она подумала о молочнике, который поднимается сейчас
на ее крыльцо, чтобы со звоном поставить свои бутылки у двери покинутого
ею дома. Джерри лежал поперек кровати - простыня дыбилась у его горла, а
ноги торчали голые. Она растолкала его, разбудила, вызвала в нем страсть.
В момент наибольшей близости он сонно прошептал:
- Руфь! - Но уже через секунду осознал свою ошибку:
- Ах, извини. Я как-то не понял, кто со мной.
- Меня зовут мисс Салли Матиас, и я сумасшедшая женщина.
- Конечно, сумасшедшая. И к тому же очень красивая.
- Только немного холодновата - по сравнению.
- Ты так этого и не забыла?
- Нет. - Это у нее стало наваждением: дома, садясь в ванну, она
теперь быстро касалась своей кожи, выискивая тот холодок, о котором он
говорил, а однажды, прощаясь с Руфью после званого ужина, не без
любопытства задержала в руке ее руку, стремясь ощутить легкую разницу в
телесном тепле, дававшую преимущество над ней этой внешне холодной
женщине. Она заметила, что тощего Джерри часто знобит. Когда они впервые
легли в постель, она в его движениях почувствовала привычный ритм ответных
движений его жены и, лежа в объятиях этого постороннего мужчины, ревниво
сражалась с образом той, другой женщины. Сама же она несла на себе
отпечаток сексуальной манеры Ричарда, так что вначале казалось - не двое,
а четверо занимались любовью на диване или на песке, и при мысли об этом
что-то смутное и близкое к лесбиянству просыпалось в ней. Сейчас это все
исчезло. На разгоравшемся восходе долгого июньского дня, который последует
за их третьей, проведенной вместе ночью, Джерри и Салли любили друг друга
ясно, бездумно, как любили Адам и Ева, когда человечество было еще четко
разделено на две половины. Она вгляделась в его лицо и невольно
воскликнула, пронзенная своим открытием:
- Джерри, какие у тебя печальные глаза!
Улыбка, обнажившая неровные зубы, была поистине сатанинской.
- Да как же они могут быть печальными, когда я так счастлив?
- И все же они такие печальные, Джерри.
- Не надо смотреть в глаза, когда занимаешься любовью.
- А я всегда смотрю.
- Тогда я буду закрывать их.

***

Ах, Салли, моя единственная, утраченная Салли, позволь сказать тебе
сейчас - сейчас, пока мы оба еще не забыли, пока в водопаде еще сверкают
искры, - что я любил тебя, но самый твой вид был мне вечным укором. Ты
была словно запретная земля, куда я входил на цыпочках, чтобы украсть
волшебное зерцало. Ты была принцессой, вышедшей замуж за упыря. Я шел к
тебе, как рыцарь, чтобы тебя спасти, я превращался в дракона и насиловал
тебя. Ты мерила мою цену бриллиантами, я же мог предложить тебе лишь
пепел. Помнишь, как в нашей первой комнате во вторую ночь я посадил тебя в