"Джон Апдайк. Давай поженимся" - читать интересную книгу автора

- Эй?! - послышалось с одеяла. - Не хочешь навестить меня в своих
купальных трусах?
Да, да - почувствовать друг друга кожей, всей длиной тела, на
воздухе, под солнцем. От солнца под опущенными веками Джерри поплыли
красные круги; бок и плечо Салли нагрелись, рот постепенно таял. Они не
спешили - это и было, пожалуй, самым весомым доказательством того, что
они, Джерри и Салли, мужчина и женщина, были созданы друг для друга, - они
не спешили, они стремились не столько распалиться, сколько успокоиться
один в другом. Его тело постепенно заполняло ее, прилаживалось,
приспосабливалось. Ее волосы - прядь за прядью - падали ему на лицо.
Чувство покоя, ощущение, что они достигли долгожданного апогея, наполняло
его, словно он погружался в сон.
- Непостижимо, - сказал он. И повернул лицо вверх, чтобы вобрать в
себя еще и солнце: под веками все стало красным.
Она заговорила, уткнувшись губами в его шею, где была прохладная,
хрусткая от песчинок тень. Он чувствовал песок, хотя песчинки скрипели на
зубах Салли.
- А ведь стоит того - вот что самое удивительное, - сказала она. -
Стоит того, чтобы ждать, преодолевать препятствия, лгать, спешить;
наступает эта минута, и ты понимаешь, что все стоит того. - Голос ее,
постепенно замирая, звучал тише и тише.
Он сделал попытку открыть глаза и ничего не увидел, кроме плотной
идеальной округлости чуть поменьше луны.
- А ты не думаешь о той боли, которую мы причиним? - спросил он,
снова крепко сжав веки, накрыв ими пульсирующее фиолетовое эхо.
Ее неподвижное тело вздрогнуло, словно он плеснул кислотой. Ноги,
прижатые к его ногам, приподнялись.
- Эй?! - сказала она. - А как насчет вина? Оно ведь согреется. - Она
выкатилась из его рук, села, откинула волосы с лица, поморгала, сбросила
языком песчинки с губ. - Я захватила бумажные стаканчики: не сомневалась,
что ты о них и не вспомнишь. - Это крошечное проявление предвидения в
отношении своей собственности вызвало улыбку на ее влажных губах.
- Угу, ведь и штопора у меня тоже нет. Вообще, леди, не знаю, что у
меня есть.
- У тебя есть ты. И это куда больше, чем все, что имею я.
- Нет, нет, у тебя есть я. - Он заволновался, засуетился, пополз на
коленях туда, где лежали его сложенные вещи, извлек из бумажного пакета
бутылку. Вино было розовое. - Теперь надо выбрать место, где ее разбить.
- Вон там торчит скала.
- Думаешь? А если эта хреновина раздавится у меня в руке? - Внезапная
неуверенность в себе пробудила привычку к жаргону.
- А ты поосторожнее, - сказала она. Он постучал горлышком бутылки о
выступ бурого, в потеках, камня - никакого результата. Постучал еще, чуть
сильнее - стекло солидно звякнуло, и он почувствовал, что краснеет. "Да ну
же, дружище, - взмолился он про себя, - ломай шею".
Он решительно взмахнул бутылкой - брызги осколков сверкнули, прежде
чем он услышал звук разбиваемого стекла; изумленный взор его погрузился
сквозь ощерившееся острыми пиками отверстие в море покачивающегося вина,
заключенное в маленьком глубоком цилиндре. Она подползла к нему на коленях
и воскликнула: "У-у!", несколько пораженная, как и он, этим вдруг