"Джон Апдайк. Кролик вернулся (Кролик-2)" - читать интересную книгу автора

- Я забыл, как именно она выразилась. Окинула меня взглядом и сказала,
что я потолстел. Услышать такое от нее! Потом сказала: "Беги мимо, Кролик.
Твое время хрумкать капусту прошло". Что-то в этом роде. Меня давным-давно
никто не называет Кроликом - я просто обалдел. Произошло это два года тому
назад. По-моему, осенью. С тех пор я ее не видел.
- А теперь скажи мне правду. За эти десять лет неужели у тебя не было
другой женщины?
Он возвращается мыслью назад, натыкается на несколько темных мест:
комната в Польско-Американском клубе, где "Верити" устроила очередную
ежегодную попойку, тощая плоскогрудая простуженная девчонка, так и не
снявшая ни свитера, ни бюстгальтера; а потом этот жуткий эпизод на побережье
в Нью-Джерси: Дженис и Нельсон отправились тогда в увеселительный парк, а он
вернулся с пляжа и был в одних трусах, когда раздался стук в дверь их домика
и на пороге появилась приземистая цветная девица в сопровождении двух тощих
мальчишек и предложила ему себя за пять или за семь долларов - в зависимости
оттого, что он пожелает. Он не сразу понял и заставил ее повторить - она
произнесла, опустив глаза, под хихиканье мальчишек: "по-обычному" или "в
рот". В испуге он быстро закрыл перед их носом хлипкую дверь, запер ее,
чтобы насильники до него не добрались, и разрядился, уткнувшись лицом в
стену; от стены пахло сыростью и солью. И он говорит Дженис:
- Понимаешь, после случая с Бекки меня что-то не очень тянет на секс.
Вроде и желание возникает, хочется, а потом будто меня выключают.
- Дай-ка мне подняться.
Дженис встает перед телевизором, экран - зеленоватый пепел. Она ловко
раздевается. Груди с темными сосками свисают и подрагивают, когда она
снимает колготки. Линия загара проходит под горлом. Раньше летом, в иные
воскресенья, они ездили в бассейн Западного Бруэра, но мальчик стал слишком
взрослым, чтобы ездить с родителями, так что теперь они больше туда не
ездят. А на Побережье они не были с тех пор, как Спрингеры обнаружили
Поконы - кишащие микробами бурые озера, зажатые темной зеленью. Кролик эти
места терпеть не может и никогда туда не ездит, вообще никуда не ездит,
проводит отпуск дома. В свое время он мечтал поехать на юг - во Флориду или
в Алабаму, увидеть хлопковые поля и крокодилов, но это были мальчишеские
мечты, и они умерли вместе с малышкой. Однажды он был в Техасе - ну и
достаточно. Высунув кончик языка, Дженис, голая, расстегивает ему рубашку,
подолгу возится с каждой пуговицей. Он в каком-то отупении перехватывает у
нее инициативу, завершает начатое. Брюки, наконец - ботинки. Носки. Воздух
ласкает его, - воздух еще не погасшего дня, летний воздух щекочет кожу,
которая никогда не видит света. Они с Дженис уже много лет не занимались
любовью при свете. Она вдруг спрашивает его в самый разгар:
- Тебе нравится все видеть? Я раньше так стеснялась.
В сумерках они садятся поесть, по-прежнему голые, - едят сандвичи с
колбасой-салями, которые приготовила Дженис, и пьют виски. Дом у них стоит
темный, хотя во всех остальных домах вокруг загорается свет. Свет от соседей
и от машин, проносящихся по Виста-креснт, бросает в комнату мягкий косой
отсвет, рождая свидетелей: ребра полок открытого стеллажа мелькают
параллельными шпагами, лампа с основанием из дерева-плавника отбрасывает
носорожью тень, Нельсон улыбается с подцвеченной школьной фотографии, что
стоит в картонной рамке на камине. Дженис, чтобы было видно в темноте,
включает телевизор без звука, и при голубоватом мелькании кадров - модель