"Джон Апдайк. Кролик успокоился (Кролик-4)" - читать интересную книгу автора

завалена сугробами неотвеченных писем, банковскими извещениями о состоянии
счетов, отчетами биржевых маклеров, сообщениями из фонда управления
финансами, карточками для подсчета очков в гольфе и ксерокопиями объявлений
местного комитета по проведению массовых мероприятий. Кроме того, у Дженис
есть привычка вырывать разные полезные заметки из журналов, посвященных
проблемам здоровья, - "Нэшнл инкуайерер" и местной "Ньюс-пресс", - а потом
напрочь забывать, кому же она хотела их послать. Вид у нее испуганный.
- Сверху, говоришь? - растерянно переспрашивает она. - Может, я их
выбросила. Ты всегда так, Гарри, завалишь нужную бумагу чем попало, а потом
через год спохватишься - почему нет на месте?
- Я говорю о бумагах, которые пришли всего на прошлой неделе.
Финансовые сводки за ноябрь.
Тут губы ее поджимаются и лицо закрывается - щелк! Значит, в ней
созрело решение, и она будет стоять насмерть, хоть головой бейся о стену -
женщины в этом большие мастера.
- Понятия не имею, куда они делись. И меня просто бесит, что ты повсюду
раскидываешь свои старые карточки для гольфа. Зачем вообще ты их хранишь?
- Я делаю на них пометки для себя - разные наблюдения во время игры. Не
виляй, Дженис. Мне нужны эти треклятые отчеты!
Нельсон стоит бок о бок с матерью у входа в кухню, его рука сжимает
смятую пивную жестянку. Без джинсовой куртки его рубашка выглядит еще
пижонистей: тоненькие розовые полосочки, белые отложные манжеты и
воротничок - фу-ты ну-ты! Мальчишка и Дженис почти одного роста, у обоих
напряженные, замкнутые лица. И вороватый взгляд.
- Да ладно тебе, папа! - говорит Нельсон таким голосом, будто у него
пересохло во рту. - Через неделю-другую получишь уже декабрьские сводки. -
Когда он поворачивается к холодильнику, чтобы достать себе еще пива, он
подставляет Кролику на обозрение свой затылок, от вида которого у того
холодеет сердце: аккуратный крысиный хвостик, дужка серьги, внушительная
проплешина.
И когда Пру возвращается с детьми из бассейна - все трое в резиновых
шлепанцах, с полотенцами на плечах, в которые они как могут кутаются, с
мокрыми, облепившими голову волосами, - и дети довольные, хотя у них зуб на
зуб не попадает, губы синие и пальчики побелели и сморщились от воды, Гарри
вдруг видит Пру в неожиданно новом свете: как самое слабое звено в коварном
заговоре против него. Ох уж этот ее поцелуй в аэропорту, ее большие мягкие
губы! Ох уж эти ее бедра в сильно вырезанном снизу, но во всем остальном
вполне целомудренном белом купальнике, которые кажутся такими широкими,
словно в них из года в год потихоньку вставляли распорочки!..

Это их пятая зима здесь, да, пятая, а Гарри, просыпаясь по утрам,
всякий раз заново удивляется, что он во Флориде, на берегу Мексиканского
залива. Ну, не на самом берегу, залив отсюда больше не виден, после того как
ряд новых кондоминиумов с декоративными башенками и кровлями из испанской
черепицы заслонил от них последний далекий проблеск водной глади на
горизонте. Когда они с Дженис в 1984-м купили себе здесь квартиру, с их
балкона еще можно было любоваться фрагментами залива: гладкий, ровный край
света, если смотреть поверх крыш, и прерывистый, если смотреть в просветы
между только что отстроенными башнями, - как точки и тире азбуки Морзе; и до
того они были взбудоражены этим видом, что даже купили в магазине у причала,