"Владимир Юровицкий. Болтовня у озера" - читать интересную книгу автора

Ленивый разговор также лениво и оборвался. Надо бы по коням. Но
оторваться от земли... Сотни проеханных за последние дни километров тянут к
земле. Да еще эти двадцать километров - черт бы побрал этих
сволочей-дорожников - свежего неутрамбованного песка совсем доконали.
- Чего это тебе вдруг стукнуло устраивать гонки пароходом? - спросил я
по своей пошлой привычке сотрясать воздух бесцельными звуками, хотя меня это
мало интересовало. Пароход - где, а мы - где. И ничего другого не остается,
как надеяться на свои собственные силы, крутить и догнать его в Ладейном
Поле.
- Черт его знает. Надо же иногда и глупости делать. Не всем же умникам
быть.
Молчим.
- Шесть лет все в умники тянулись, - снова начал он, продолжая
собственные мысли. - А глупость никому не заказана. Глупым бог всегда
подает. Глупых он любит...
- Скажи лучше, что тебе шеф поручил?
- Да все ту же свою склоку с англичанами. Надо поставить решающий
эксперимент, сказал шеф. Да так высокопарно. И вы, Чашкин, будите арбитром в
этом научном споре. А какой там спор. Так, склока. Он утверждает, что есть
пупырышек на Ферми-поверхности. Англичане говорят - нет. А англичанка всегда
гадит. Имеет собственную склоку и рад. Пишет обзор и заключает, что
имеющиеся экспериментальные данные противоречат утверждению, высказанному им
в пятьдесят седьмом номере ЖЭТФа за шестьдесят третий год. А англичанка
пишет обзор и тоже говорит, что последние данные можно истолковать в пользу
их точки зрения...
Голос у него скрипучий. Он падает на зеркальную гладь озера,
рикошетирует, попадает в деревья и отражается назад в виде тихого
подголоска. Я его почти не слушаю. Внимание то слипается, то разлипается, и
в это время голос его доходит до меня. Я знаю его. Он всегда был язвой. Язва
есть, и язвой будет, и дети его будут язвами.
- Все игра. Одни в прятки. Другие в Ферми-поверхность. Везде свои
правила. Не подглядывать и не подтасовывать данные. Каждый по-своему
забавляется. Только на детей цыкают. А физикам еще деньги платят. И
превозносят до верхних сфер... Главное иметь собственную научную склоку.
Тогда и жизнь смыслом наполняется... Да лучше всего с американами либо
англичанами.
Ни спорить, ни подзуживать его мне не хотелось. До чего же он все-таки
язва и зануда. Вот лип. Все обкакает. Но это мне в нем и нравилось. Правда,
это же часто и злило. Была в нем какая-то глубокая независимость в
суждениях. Всегда он был самим собой. Немного циник. Немного пошляк. Но
никакие моды на него не влияли. Умел он оставаться самим собой, чтобы о нем
ни думали, какие бы поветрия ни сотрясали так называемый свет. Сохранилась,
видать, в нем закваска сибирских староверов - родом он был из Енисейска. Но
отец у него был интеллигентом. Учился в Норильске. Часто хвастал, какие
мировые светила преподавали у них в школе. Даже один академик. Но в общем-то
его все любили, хотя одновременно весьма дружно злословили на его счет за
его спиной. В глаза было опасно. Отбреет лучшего парикхмахера. Дух, полный
разума и злобы, думал я иногда о нем.
- Конфеты все сожрал? - спросил я его после некоторого молчания, во
время которого даже успел два раза провалиться в сон.