"Видмер Урс. Рай забвения " - читать интересную книгу автора

Издатель жевал все медленнее, сплевывая непрожеванное в ладонь. Я
пододвину ему пепельницу, и он вытряхнул туда остатки пиццы. Кивнув мне, он
продолжил свой рассказ:
- Миланские друзья Эрнста Паппа все чаще стали появляться в
сопровождени партнеров из Ливана или Боливии. Они прилетали на один вечер,
бизнес-классом, при чем, возможно, теми же рейсами, которыми, сидя
где-нибудь в хвосте, прибывали и несчастные курьеры, и, пока хозяева ужинали
вместе с Эрнстом, те тужились в клозет какого-нибудь дешевого пансионата,
пытаясь освободиться от тридцати трех презервативов с героином, проглоченных
незадолго перед вылетом. Почему ты об этом никогда не пишешь?
- Когда-нибудь, - ответил я раздраженно, - я заверну такой сюжет,
что ты сто раз пожалеешь, что решил его напечатать.
- Жалеть будет твой новый издатель, - возразил старый, вставая. --
Почему 6ы тебе, кстати, не обратиться к Ровольту?
Открыв шкаф, он начал рыться в моих рубашках, пока наконец не выудил
одну - это была красная блузка моей жены, из чудесного шелка, та самая,
которая осталась ; меня после ее ухода и в которую я зарывался лицом еще
вчера вечером. Возможно, на ней остались следы моих слез. Моя жена, Иза,
любит теперь одного детского хирурга который к тому же еще
скульптор-любитель, так что блузка ей ни к чему, потому что ей приходится
день и ночь стоять на постаменте, подняв руки над своей чудесной головкой
чтобы он мог высекать ее из мрамора. Сейчас эта блузка была на издателе.
Там, где когда-то были ее груди, ткань тоскливо провисала.
- Сними! - велел я. - Сними сейчас же!
Вскочив со стула, я ухватился за дорогой шелк. Рука у меня дрожала.
- Спокойно, спокойно, - проговорил издатель.
- И книги у меня гораздо лучше, чем у твоей Сесили! - прокричал я. --
Пусть от кажутся вымыслом, но каждое слово в них выстрадано, это память о
том, что было на самом деле! А на ту требуху, которой кормит читателей эта
Паваротти, даже мартьшка не польстится!
- Даже собака.
- Что?
- Обычно говорят: "даже собака", - поправил меня издатель.
Я дернул его к себе через стол, чтобы высказать ему все, и порвал
блузку. Она разорвалась на три примерно равные части, одна из которых
осталась у меня в руке, а две другие повисли на издателе. Я собрал их
воедино и бросил в мусорное ведро. Швырнул издателю свою старую футболку. Он
натянул ее. Она была ему узка и коротка.
- Нет, тебе не к Ледигу надо обращаться, а по меньшей мере к Амману,
-- пробурчал он. - Тот, по крайней мере, хоть здоровый мужик.
- Извини, - пробормотал я. - Нервы ни к черту. Попробовал бы ты сам
потерять рукопись, над которой работал четыре года.
- Ничего, старик, - издатель перегнулся через стол, хватая меня за
руку. - Я все понимаю.
- Расскажи лучше, чем закончилась твоя история, - попросил я.
Мне было все равно. Моей книги больше не было. Мне хотелось очутиться
за столиком у себя в саду и попробовать опять поймать тень моего героя, все
еще блуждавшего в круговороте метели, ведь без меня ему оттуда не выбраться.
Я взял пепельницу с остатками пиццы и поставил ее в мойку.
Мы стояли у крыльца. Я переминался с ноги на ногу, а мой друг