"Сергей Юрский. Выскочивший из круга" - читать интересную книгу автора

Может быть, рюмку коньяку или виски? Лена, займись!". Я говорю: "Да нет, не
надо... Может быть, потом... А вот интересно, коньяк меньше сокращает
жизнь?". Блондин говорит: "Коньяк даже больше сокращает, но он воздействует
только на потребителя, а сигарета - на всех окружающих. С алкоголем решает
индивидуальный выбор". Я глянул на часы - десять минут прошло. Блондин
заметил и говорит: "Ну, буквально еще две-три минуты, они сейчас
поднимутся". А я на это сказал: "Ладно, подождем... Так, может, тогда по
коньячку с вами, сократим чуток жизнь, а то чего так..." "Леночка! - крикнул
блондин. - Быстренько! И бутерброды, семга, осетрина, да? Только я,
извините, при исполнении. И потом я вообще не употребляю. И никогда не пил.
Даже когда в ВДВ служил. У нас семья - староверы. Кстати, дед мой сто
шестнадцать лет прожил. Девять человек детей".
Леночка принесла. Мне уже и пить-то не хотелось, но раз затеял, так
чего ж тут?! Я спрашиваю: "Значит, вообще... никогда? Страшное дело! А вам
сколько лет?". Он говорит: "Тридцать девять". Я ахнул: "Да-а, - говорю, - я
думал двадцать пять, не больше. Ну, тут ничего не скажешь, только, как
говорится, за здоровье!".
И тут дверь открылась, и вошло человек пять, одна женщина. Филимонов (я
сразу понял, что это он и есть - под два метра, усы украинские кончиками
вниз, и под пиджаком рубаха расшитая, тоже украинская) обе руки протянул,
каждая с лопату, и замахал ими, как бы чтоб я не вздумал вставать со стула:
"Виноват! Ждать заставили. Продолжайте, не стесняйтесь, гробьте свою
единственную жизнь. А впрочем, Марианна Викторовна (он кивнул на женщину)
даже диссертацию защитила, что в малых дозах алкоголь полезен. Так что не
сомневайтесь, от одной рюмки еще никто не умирал, а когда гость пришел, а
хозяин в подвале, сам Бог велел. Виноват! Не велите казнить, велите
миловать".
Я поднялся с рюмкой, чувствуя себя жутко неудобно. А они стояли все
вокруг и смотрели. Я прямо не знал, как быть. А потом подумал - чего я уж
так тушуюсь? Я им деньги плачу. И такие деньги, что рюмку-то коньяку выпить
можно, чтоб тебе в рот не смотрели и не попрекали?
"Со знакомством! - говорю. И выпил. И не в то горло! И начал кашлять,
перхать и давиться. А они все забегали вокруг меня, что-то советуя, чего-то
протягивая. А я все вдохнуть никак не могу, пока Максимильян Геннадьевич
своей лопатой не огрел меня по спине, и тогда только чего-то выскочило из
дыхалки, и я стал приходить в себя.
"Прошу ко мне!" - говорит Филимонов, и мы все пошли во внутреннюю
дверь, к которой был приделан крест.
Двое отстали, а Филимонов говорит про меня: "Это такой-то, такой-то,
наш уважаемый клиент, интересуется измельчителем". Марианна сразу, прямо на
его словах, затараторила по-английски, но я уже и раньше понял, что который
в черном, с белой пластиковой полоской на горле и в узких очках, это и есть
знаменитый Глендауэр. Он мне кивнул, и я ему тоже.
Расселись мы в креслах, Филимонов продолжает: "Мы очень огорчены
недоразумением, которое произошло у вас, это серьезный срыв в работе
аппаратуры. Зухра Евсеевна тут долго плакала, говорила, он обидится,
потеряет доверие, а я ей говорю - обидится, извинимся, поклонимся и прощения
попросим. Человек несовершенен, это от Бога, а механизмы должны быть
совершенны. Так как вы, не обиделись? Как ваша челюсть?".
Я говорю: "Да ладно уж, это забылось, я бывший боксер, привык. Спасибо