"Глеб Иванович Успенский. Народная интеллигенция" - читать интересную книгу автора

слишком уж одинаковые во всех отношениях общины не сущест"
вуют даже в животном царстве; даже у стерлядей, по сви"
детельству рыболовов, существуют "десятники", которые посылаются
стерлядиным обществом искать места для метания икры. Волжская рыба сазан,
тоже живущая своими сельскими обществами, имеет и выборных, и ходоков, и
депутатов; они обыкновенно идут впереди "общества" и, подойдя к заколу,
который ставят рыбаки поперек рек, начинают пробовать крепость его носом,
потом налегают боком, потом пробуют перепрыгнуть; когда все это не
удается, то депутаты возвращаются и докладывают обществу; мирской сазаний
сход решает "взять" закол всем миром, и точно, все стадо с страшною
стремительностью бросается на закол и ударяет в него всем своим
коллективным рылом.
Многие погибают насмерть, а другие проскальзывают в брешь и спасаются.
Не говоря уже о том, что некоторые из мирских поступков нашей деревни,
ввиду вышеприведенных примеров (которых можно бы привести множество),
теряют некоторую долю своего значения, эти примеры, взятые из рыбьего
быта, говорят, что даже и в этом быту нет сплошного во всем равенства и
одинаковости, тем паче нет и никогда не бывало его в общине крестьянской,
человеческой. Но опятьтаки земледельческий труд, жизнь в земледельческих
условиях и, главное, земледельческое миросозерцание смягчали эти резкости
всевозможных неравенств просто потому, что делали их всем понятными.
Возьмем вопрос самого жгучего неравенства - богатство и бедность. Богачи
всегда бывали в деревне; но я спрашиваю, чем и каким образом мог
разбогатеть крестьянин-земледелец и как и отчего мог обеднеть? - Только
землей, только от земли. Он не виноват, что у него уродило, а у соседа
нет; не виноват он, что он силен, что он умен, что его семья подобралась
молодец к молодцу, что бабы его встают до свету и т. д. Тут - счастие,
талант, удача; но счастие, талант, удача - земледельческие, точно так же
как у соседа земледельческая неудача, отсутствие силы в земледелии,
отсутствие согласия семьи, нужного для земледелия. Тут понятно богатство,
понятна бедность, тут никто ни перед кем не виноват. Это не то, что
теперь, когда Иван Босых, силач и весь созданный для земледелия,
нищенствует, а мужичонко, которого перешибить можно плевком, богат без
земли и без труда, на который он не способен. Такое богатство, которое у
всех на виду, которое всем понятно, - извинительно, и ему можно покоряться
без злобы. Чем виноват этот богач-земледелец, у которого земля уродила
потому, что на нее пал дождь, а на мою не пал, и я обеднял? Завтра на мое
счастие ударит грибной дождь, высыпет в лесу масса грибов, и я не поленюсь
встать до света и собрать их, пока другие спят. На мое счастие попадутся
белые грибы, а ведь они - рубль двадцать фунт; это счастье может посетить
и меня, как посетило соседа.
Точно так же я не могу роптать и на то, что сосед умней, проворней,
сильней, дальновидней. Он и я - мы делаем одно и то же дело, только
по-разному, по-своему, как кто может и какое кому счастье. Это взгляд,
которому учат также земля и неразрывная с нею невозможность сопротивляться
велениям природы, с которою человек неразрывен, имея дело с землей и живя
земледельческим трудом. Но тот же самый человек, который без зависти и
злобы переносит богатство, понятное ему и объяснимое с точки зрения
условий собственной жизни и миросозерцания, ожесточится и со злобою будет
взирать на такое богатство своего соседа, которое он, во-первых, не может