"Питер Устинов. Игра в осведомителя" - читать интересную книгу автора

показывающие, как увозят в больницу раненого араба, сменились записью
короткого интервью с Маджоном. Операция подавалась как большой успех отдела
по борьбе с терроризмом и восхвалялась премьер-министром как "новый активный
этап в борьбе Британии с терроризмом и пример другим странам".
Грохнув кулаком по ночному столику, Хилари завопил. Да это все равно
что украсть его авторское право, объявить своим заслуженный им праздник
иронии, уничижительного жеста. Да как же смеет самодовольная и сытая
верхушка приписывать себе авторство столь точного и безупречного плана,
выверенного, как железнодорожное расписание. (Вот бы отец им гордился!) Но
ведь и смысл-то весь заключался в тайне, соблюдаемой когда по причинам
теоретическим, когда - прагматическим, но неизменно собственной и мудрой.
Разве не показала она, на что способен человек, действующий сам по себе.
Совсем не то, что провалы в Египте и Иране (пардон - в Персии) по вине
тупиц-начальников!
Задели же Хилари за живое слова о "примере другим странам". Примером-то
был он, и никто иной, однако приходилось оставаться в безвестности,
абсолютно неприметным, словно служащий бензоколонки, заправивший машину,
пока сидевшие в ней знатные господа болтали, даже не заметив его
существования. Весь вечер всплески бурного возмущения сменялись у него
приступами апатии и ощущения собственного бессилия.
Он так и проснулся, сидя в кресле, в очках, с зажженным светом,
горевшим с вечера. Видно, уснул, когда не мог больше справиться с потоком
противоречивых мыслей. Сон облегчал лучше, чем кино, и обходился дешевле.
Вот и новый день настал. Чей же образ выбрать ему сегодня из обширного
списка действующих лиц, созданных им для задуманной драмы? Решить он не
успел - позвонили в дверь. Хилари посмотрел на часы. Десятый час. Так долго
он спал лишь в тюрьме в Тегеране. Подойдя к двери, Хилари снял очки и
посмотрел в глазок. Кажется, там были двое, но хорошо было видно лишь
одного. На журналиста, допекавшего его вчера, он не походил.
- Кто там? - выкрикнул Хилари.
- Полковник Крисп?
Как ему следует отвечать?
- Кто там? - повторил он отрывисто.
- Полиция, сэр.
У Хилари сжался желудок.
- Кто вас знает, действительно вы из полиции или нет?
- Возьмите дверь на цепочку, сэр, и я просуну вам удостоверение.
Предложение звучало вполне разумно. Хилари так и сделал. Он окинул
взглядом удостоверение, просунутое ему в щель. Маджон?
Отворив, Хилари отступил в холл, пропуская Маджона в квартиру и избегая
встречаться с ним взглядом. Вслед за Маджоном вошел Ховэдэй, закрыв за собой
дверь.
- Да, ничего себе погромчик, - заметил Маджон. - Вряд ли ваша страховка
п редусм атри ва л а подобный ущерб.
- Нет, конечно. В Сохо случаются буйные стычки, но в них лишь
постреливают, а не палят.
Маджон представился сам и представил Ховэдэя.
- Разумеется, вам полагается определенная компенсация. В конце концов,
ответный огонь по вашей квартире спровоцировало присутствие в ней полиции.
- Верно. Очень любезно с вашей стороны, что вы напомнили об этом сами,