"Сергей Устинов. Можете на меня положиться " - читать интересную книгу автора

что так сложилось. Мы помним, что в таком месте, как газета, где все время
что-нибудь случается, дружба с начальством есть постоянное ее испытание. А
нам всяких испытаний хватает и без этого.
Вообще же, Глеб - мужик добрый, очень работящий, вот разве только
излишне суетливый.
- Наконец-то! - закричал он так, будто тут, в коридоре, ждал меня с
раннего утра. - Зайди. Ты мне нужен.
И помчался в свой кабинет.
Здесь мы расселись: я - в мягкое низкое кресло у журнального столика,
он - на вертящийся стул за своим рабочим столом, заваленным бумагами, и
Глеб сразу стал вертеться туда и сюда, перебирая эти бумаги.
- Сейчас... - бормотал он. - Сейчас... Зачем-то ты был мне нужен.
Я терпеливо ждал. У ответсека в нашей суматошной конторе - адская
работа. Он планирует номера, дает задания отделам, читает, на ходу правя,
все материалы, засылает их в наборный цех, размечает гонорар, делает еще
тысячу разных мелких, но необходимых дел и по каждому из них встречается,
беседует, ругается с массой людей, так или иначе причастных к этому
ежедневному фокусу - выпуску газеты. Так что, если он хотя бы помнит, что я
ему нужен, уже удача.
Наконец Глеб протянул мне конверт:
- На, читай. Очередная "телега" на тебя.
У меня упало сердце.
Сколько лет работаю в газете, а все не могу привыкнуть к "телегам". Да
наверное, никогда и не смогу. При этом слове сердце у меня каждый раз вот
так же ухает, а в животе появляется неприятное чувство: то ли холода, то ли
голода. Иногда жалобщики приходят лично. Бывает, приводят с собой
родственников, друзей, представителей общественности, целые, как выражается
Завражный, "телегации". Причем пишут и приходят почти всегда, а не только,
если корреспондент действительно что-то перепутал. Но в то мгновение, когда
вытаскиваешь письмо из конверта, от этого не легче.
С первых строк я понял, что пишут по поводу моего последнего судебного
очерка. Я провозился с ним больше месяца. А история такая. Восьмого марта в
общежитии электротехнического техникума два третьекурсника желали выпить за
женский день непременно в женском обществе. Но ни в одной из комнат, где
жили девушки, взаимопонимания не встретили: оба в этот день уже немало
выпили в мужской компании. Наконец они попросту принялись ломать дверь - в
разных объяснительных и докладных это будет называться потом шалостью. На
шум вышел в коридор первокурсник, здоровенный парень из сельской местности.
Он просто взял "шалунов", вывернул им руки, отвел к выходу на лестницу и
легонько пнул под зад. Вокруг вопроса о правомерности его действий
развернутся впоследствии такие дебаты, что не столь уж значительным
представится то, что было через полчаса. "Шалуны" вернулись, прихватив с
собой троих тоже очень шаловливо настроенных приятелей. Один из них вызвал
первокурсника на лестницу, там на него набросились и здорово измолотили:
разбили в кровь губы, вышибли зуб, подбили глаз, насажали синяков и
кровоподтеков на ребрах.
История грязненькая. Но сама но себе она бы меня еще не
заинтересовала, таких историй в любом суде навалом. Интересно мне стало,
когда я узнал, что было на следующий день. А на следующий день в общежитии
было собрание.