"Сергей Устинов. Не верь, не бойся, не проси или 'Машина смерти'" - читать интересную книгу автора

сбавил маленько шаг, чтобы обрести дыхание, а с ним заодно необходимую
солидность. Надеюсь, я выглядел достаточно внушительно и грозно, когда перед
спуском в подземный переход схватил его за костлявое плечо и круто повернул
к себе.
Слегка изогнув удивленные брови, на меня глядело ангельское лицо.
Бездонные фиалковые глаза, геометрически строгий нос, тонкие яркие губы над
твердым аккуратным подбородком. И, представьте, этот мальчик Пинтуриккьо
смотрел на меня без малейшего страха, а напротив даже, с некоторым укором за
мою нахальную бесцеремонность. Полный достоинства юный рыцарь. Стриженный
под "ноль" мальчик Пинтуриккьо без определенного места жительства. И
всего-то на секунду я замешкался от неожиданности, но он тут же, проявив
завидную реакцию, этим воспользовался.
- Твои, что ли? - строго спросил он, сунув щетки мне под самый нос. И
продолжал совсем уж нелицеприятным тоном: - Ты что же, лох, бросил их без
присмотра? В наше-то время! За секунду ноги приделают! Держи крепче, фуцан!
С этими словами он попытался всучить мне дворники прямо в руки. Но я,
полный решимости больше не давать сегодня кому попало вытирать об меня ноги,
их не взял и ни в какие пререкания с ним не вступил, а вместо этого крепко
ухватился за рукава его куртки, недвусмысленно намекая, что так дешево он от
меня не отделается. Покоритель БАМа понял намек мгновенно. Не делая больше
попыток изобразить моего благодетеля, он принялся отдираться от меня так
яростно, что мне пришлось обхватить его двумя руками за плечи, чтобы
удержать. Тут же выяснилось, что худоба и хлипкость его вполне обманчивы,
под курточкой оказались сплошные жилы и мышцы, и впечатление было такое,
будто я пытаюсь удержать в объятиях взбесившийся телеграфный столб.
Никому не нужные щетки полетели на асфальт. С искаженным ангельским
лицом, шипя и чертыхаясь, юный рыцарь упирался ладонями мне в грудь, я,
свирепо сжав зубы, тянул его к себе, мы оба злобно пыхтели и топтались на
месте. Привлеченные картинкой, вокруг останавливались прохожие. Неизвестно,
чем бы все это кончилось, но тут у тротуара за моей спиной скрипнули
покрышки, хлопнула дверца, и перед нами возник сержант из патрульной машины.
- Чего не поделили, ребята? - миролюбиво улыбаясь, поинтересовался он.
Однако крепко зажатая в кулаке дубинка заставляла усомниться в его полном
добродушии.
Рыцарь без определенного образа вдруг обмяк, словно из него выпустили
воздух, неожиданно стал на меня заваливаться, и мне пришлось подхватить его
под мышки, чтобы он не упал. Лицо у него, вблизи оказавшееся не столь
молодым, сделалось абсолютно пустым. Усталым жестом выдохшегося пловца он
закинул руку мне на шею, и теперь, вероятно, мы больше походили на двух
бойцов, один из которых выносит другого с поля брани.
Не дождавшись ответа, сержант посуровел и нетерпеливо крутанул своей
дубинкой:
- Документы есть?
Отчаянным усилием стряхнув с себя вконец ослабевшего
комсомольца-добровольца, который, к моему удивлению, остался стоять на
ногах, я извлек из кармана свое многострадальное удостоверение. Умудряясь
одновременно не упускать нас обоих из виду, сержант раскрыл его, изучил,
снова закрыл и задумчиво постучал корочками по дубинке. Она, вероятно,
посоветовала ему вернуть документ обратно мне, что он и сделал. После чего
перевел взгляд на враз постаревшего мальчика. Глядя куда-то в пространство,