"Сергей Устинов. Не верь, не бойся, не проси или 'Машина смерти'" - читать интересную книгу автора

поверх крыш самых дальних домов, тот засунул руку под куртку, долго шарил
там, мучительно оттягивая неизбежное, и наконец за самый краешек извлек
из-за пазухи уже потертую на сгибах бумажку. Вид у него был при этом
брезгливо-недоуменный, будто не безобидный листок, а неведомо кем
подложенную крысу вытянул он за хвост из своего кармана. И хотя крыса была
откровенно дохлая, безобидная и безоружная, сержант при виде ее немедленно
сделал стойку, оскалился боевым фокстерьером.
- Ну-ну, - то ли сказал, то ли уже прорычал он, и чувствовалось, что
только удавка ненавистного ошейника мешает ему немедленно вцепиться в
жертву. - Давно освободился?
Не получив ответа, он взял бумажку, тряхнув, развернул ее, прочитал и
хмыкнул:
- Недавно... - И повернулся ко мне: - Какие у вас к нему претензии,
гражданин?
Я посмотрел на воришку. У него было отрешенное лицо человека,
смирившегося с ударами судьбы. Мальчик Пинтуриккьо в перерыве между двумя
отсидками. Без определенного места под солнцем. Потом я перевел взгляд на
сержанта и представил, как у него под форменной рубашкой стоит дыбом шерсть
на загривке. Нагнулся, поднял с земли щетки и сказал:
- Никаких претензий. Толкнул меня, хамская морда, и даже не извинился.
- Да-а? - разочарованно протянул сержант, на глазах становясь
добродушным и миролюбивым. Но его дубинка, живущая, как видно, своей
собственной жизнью, все-таки не удержалась, ткнула легонько
байкало-амурского первопроходца под ребра. - Ты полезай в машину, прокатимся
до отделения. А вас... - дубинка описала плавную окружность, давая понять,
что я могу валить на все четыре стороны, - вас я больше не задерживаю...
Выруливая через пару минут со стоянки "Интертура", я очень к месту
вспомнил одно из любимых изречений Дранова. Чтобы прожить счастливую
полноценную жизнь в нашей стране, говорит Митенька, надо убить змею,
выстроить дом и посадить человека. Опять, выходит, я упустил свой шанс.
Жарким летом в разгар рабочего дня ездить на автомобиле по Москве может
только ненормальный псих. Не ездить, а невыносимо медленно плыть по вязким
асфальтовым протокам, в удушливом мареве испарений десятимиллионного
муравейника, застревая в заторах, бессмысленно крутясь в водоворотах среди
пышущих жаром грузовиков, троллейбусов, трамваев и таких же, как ты,
несчастных частников, гонимых куда-то злой судьбой. Полный город
ненормальных психов.
Судьба гнала меня на Малую Бронную, в кафе "Эдем". По моим расчетам,
Артем уже должен был встретить там "красную шапочку", и я хотел успеть
своими ушами послушать, что такого интересного понарасскажет этот тип.
Между Семеновской и Электрозаводской я угодил в пробку. Что-то там
случилось на мосту через Яузу, то ли авария, то ли ремонт дороги, который
мэрия всегда затевает посреди лета в самом людном месте. Встав на подножку,
я провел рекогносцировку. Полная безнадега. В мутном дрожащем воздухе унылые
спины заглохших машин тянулись на километр в обе стороны. Как кладбище
вымерших динозавров. Мы гадаем: почему они откинули копыта все сразу и все в
одном месте? Попали в пробку.
Я огляделся по сторонам. Не зря же, черт возьми, я уже пятнадцать лет
служу в этом термитнике репортером городской газеты! Вон перед
"Хозяйственным" неприметный въезд во двор, как раз то, что мне нужно.