"Сергей Устинов. Не верь, не бойся, не проси или 'Машина смерти'" - читать интересную книгу автора

Вывернув колеса до отказа вправо, я подъехал к самому бордюру, скомандовал
сам себе "алле!" и надавил на газ. Мой Росинант волжского племенного
автозавода, дико скрежеща днищем по граниту и громыхая ржавыми сочленениями,
скакнул вперед и бодро взял препятствие. Десять метров по тротуару, и я
оказался в чахлом оазисе двора, успев подумать, что коллега Артем вряд ли
решился бы заставить даже свою специально предназначенную для бездорожья
"тайгу" проделывать подобные кульбиты. Не говоря уж о коллеге Дранове с его
роскошным "мерседесом", который он холит и лелеет денно и нощно. Ему бы даже
в голову не пришло нечто подобное. Митенька точно сидел бы послушно в этой
пробке до победного конца. Как динозавр.
Надо отдать должное, аборигены в наших дворах тоже не лыком шиты. Все
внутренние проезды перегорожены где шлагбаумом, где бетонным надолбом. Будь
их воля, они бы от таких, как я, загородились противотанковыми ежами. Я их
понимаю, я им сочувствую, я сам абориген в этом городе, я один из них. Но
что прикажете делать, если на мосту через Яузу пробка, а мне срочно надо на
Малую Бронную, в кафе "Эдем"! В конце концов, ваш грязный и заплеванный,
преждевременно облысевший от беспорядочного образа жизни газон не станет
сильно хуже оттого, что я наеду на него двумя колесами. Ему, как моей сильно
подержанной "копеечке", нечего больше терять. Стремительный бросок между
помойкой и бойлерной, короткий зигзаг среди пятиэтажек, отвратительный
проезд по напрочь разбитому переулку вдоль какого-то мрачного, немытого,
нечесаного заводика, и я недалеко от Преображенки. Теперь бы только доползти
до поворота на улицу Короленко, а там Сокольники, эстакада, Мещанская - и
Садовое. По расстоянию дальше, по времени - черт его знает. Но главное - не
стоять в очередях, не маяться в заторах, а двигаться, двигаться. Не люблю
ждать. Ненавижу все очереди на свете.
Когда я свернул на Малую Бронную, Патриарший пруды жили своей
заповедной жизнью. Мамаши с колясками, отставники с шахматами, одинокий
мрачный рыболов с безумной надеждой что-нибудь выудить. Кафе "Эдем"
расположилось внизу старинного трехэтажного особняка в стиле барокко, на
фасаде которого неоновая вывеска в виде облачка с фигурками из Эффелевых
карикатур смотрелась пошло и глупо. Не доезжая метров сорока, я нашел
местечко, чтобы поставить машину в тени на противоположной стороне. И сразу
увидел Артема. Он сидел спиной ко мне под большим полосатым тентом, за
столиком, вынесенным на тротуар, а напротив него громоздилась огромная
мясная туша, и даже на расстоянии было видно, какое у хозяина красной
жокейской каскетки синюшное, оплывшее, как свечной огарок, лицо. Натюрморт
из полупустой бутылки коньяка, двух чашек кофе и черной коробочки диктофона
говорил о том, что работа в полном разгаре. Закрыв машину, я наискосок через
улицу двинулся к ним, размышляя, найдется ли в этом райском заведении
что-нибудь без спирта, но со льдом. Я брел не торопясь, мне некуда было
больше спешить. Я не опоздал, я шел расслабленной походкой человека,
истомившегося от долгого сидения в мокром и жарком, как большой компресс,
водительском кресле, я отдыхал и, наверное, поэтому слишком поздно заметил
опасность. Мне оставалось шагов двадцать до "Эдема", до выставленных на
тротуар столиков, и находился я как раз посреди неширокой проезжей части,
когда боковым шоферским зрением увидел летящий слева автомобиль. Я еще не
знал, какого он цвета, грузовой или легковой, я, в сущности, не видел его, я
лишь ощущал летящую на меня сзади и слева смерть. И, спасаясь от этой
смерти, я прыгнул вперед. Я что есть силы прыгнул вперед, потому что машина,