"Юлия Шилова. Персональный ангел" - читать интересную книгу автора

ручку.
- Если б не моя чудовищная алчность и жажда наживы, я бы послала вас к
черту вместе с вашим кандидатом. Но страсть к деньгам сильнее меня. Поэтому
я постараюсь взять себя в руки и начать работать на него. Но заметьте, -
она смешно подняла палец, цитируя какой-то фильм, - не я это предложила!
Дверь за ней закрылась. Приходченко бросил на стол идиотскую лупу и
посмотрел на Скворцова.
- Она узнала о новом клиенте?
- Полчаса назад.
- Что-нибудь говорила?
- Ругалась. Он ей не нравится.
- Пусть понравится. На нее весь расчет. Она будет держать вас в курсе
всех дел, только если его окружение будет ей доверять. Вы же говорили, что
в отношениях с людьми ей нет равных.
- Так и есть.
- Так пусть она работает с его окружением как можно больше и как можно
быстрее начинает. Если ее допустят непосредственно к нему, считайте, что мы
выиграли.
- Ну, это вряд ли. Сами понимаете, подойти к нему близко очень трудно.
- Мы поможем. Если кто-то будет мешать, мы его спокойненько уберем, а
ее надо по возможности продвинуть поближе. Хорошо бы в постель к нему
пристроить.
- Я вам говорю, что он ей совсем не нравится! А она не проститутка и
не нищенка, чтобы внезапно начать спать с деньгами! Так что выбросите это
из головы - спать с ним она не станет.
- А что это вы так разгорячились? Сами небось не прочь? Или уже? Или
жалко девочку, умницу и красавицу? Служенье муз не терпит суеты, милейший,
а уж тем более служение политике. Так что действуйте, как договаривались,
да смотрите, чтобы не мешал никто, особенно второй. И звоните, звоните
чаще, держите нас в курсе! И не суетитесь, поспокойнее, без нервов,
ей-богу!..
- Ладно, хоть бога-то всуе не поминайте...

***

В субботу Катерина встала поздно. Родители никогда не будили ее по
выходным, зная, что, разбуженная раньше срока, Катерина будет все утро
злиться и ныть, как надоедливая осенняя муха, готовая в любую минуту то ли
укусить, то ли впасть в спячку. Поэтому когда она спускалась из своей
"светелки", как называла второй этаж Марья Дмитриевна, ее мать, завтрак был
уже давно съеден и забыт и родители садились во второй раз пить кофе.
Почему-то, во сколько бы Катерина ни встала, она всегда попадала
именно к этому моменту и радовалась, как маленькая, упоительному запаху
кофе, и зычному отцовскому басу, и клацанью собачьих когтей по деревянным
полам, и легкому, интеллигентному перезвону чашек, взятых по случаю субботы
и хорошего настроения из бабушкиного дрезденского сервиза.
Ах, как это было здорово - проснуться субботним сентябрьским утром на
даче и смотреть, как, отражаясь от чего-то за окном, плещется на потолке
жидкое пятно света - напоминание об уходящем лете, и как прижимается к
стеклу разноцветная ветка клена, а за ней виден кусок неба, такого синего и