"Юлия Шилова. Персональный ангел" - читать интересную книгу автора

осеннего, что оно кажется ненастоящим, и слушать, как внизу, на кухне,
родители негромко переговариваются о чем-то, и отец очень старается
говорить тихо, но все равно гудит гулким басом, как из бочки.
Когда-то он специально учился так говорить, чтобы было слышно во всей
аудитории, до самого последнего ряда.
Шлепая босиком в ванную и ежась от радостного и прохладного ощущения
гладкого деревянного пола под ногами, Катерина продумывала план на день.
- Есть ли у вас план, мистер Фикс? - спросила она свое отражение в
зеркале, выдавливая на щетку зубную пасту. Катерина любила мультфильмы. -
Да у меня три плана!
Нужно будет дочитать до конца документальную эпопею под названием "Как
я стал олигархом. Несколько эпизодов из жизни Тимофея Ильича Кольцова". Еще
нужно помыть машину и хитростью и лестью заставить отца прочистить
карбюратор - ее "девятка" уже с неделю упорно глохла в пробках, и
Катеринины подозрения пали именно на карбюратор. Еще нужно изобразить
что-нибудь необыкновенное на обед, к которому скорее всего приедут сестра
Даша, зять Митя и племянница Санька.
Еще хорошо бы "познать самое себя", как называла моменты долгих
дочкиных раздумий Марья Дмитриевна, и выстроить свое отношение к проблеме
Тимофея Кольцова и работы на него.
Что-то странное было в том, как вчера вели себя начальники, как
переглядывались и темнили. И решение они приняли без нее. Зачем? Она -
доверенное лицо, третий человек в бизнесе, глупо думать, что они хотят ее
обойти, им без нее не справиться. Тогда что?
- Катерина! - заорал снизу отец, радуясь возможности
продемонстрировать свой необыкновенный бас. Очевидно, они услышали, как она
шлепает по полу. - Кофе готов. Давай!
- Я даю! - закричала в ответ Катерина. - Умываюсь!
И совсем близко, у лестницы, раздался звучный голос матери:
- Почему в этой семье никто не может говорить потише?
В этой семье действительно никто не мог говорить тихо - все орали. И
не по злобе душевной, а в силу темперамента и традиций. Митя, Дашин муж,
долго не мог привыкнуть - ему казалось, что все Солнцевы вот-вот подерутся,
а они даже не понимали, что его удивляет. Всю жизнь все они громко
разговаривали, смеялись от души и от души же ругались. Правда,
справедливости ради надо сказать, что ругались они редко. Сколько помнила
себя Катерина, столько помнила бурные кухонные обсуждения каких-то научных
проблем, которые родители вели каждый вечер. Бабушка, нежнейшее, добрейшее,
возвышенное создание, время от времени пыталась их урезонить - пожалейте
детей, расскажите им за ужином про курочку Рябу или Спящую Красавицу.
А родители продолжали рассказывать о том, почему никогда не упадет
Пизанская башня, какое сечение у пирамиды Хеопса, куда девались сокровища
майя, отчего, собственно, отрекся Галилео Галилей и по какому принципу
расположен каскад фонтанов в Петергофе.
Первого сентября на первом в своей жизни уроке Катерина прочитала
букварь от титульного листа до фамилий корректоров и редакторов и со скуки
затеяла драку с соседом.
Так началась для нее школа и так продолжалась все десять лет.
Воспитанная в обстановке абсолютной и безграничной свободы, при
которой они с Дарьей всегда имели право на собственное мнение, неизменно