"Николай Васильевич Устрялов. Проблема прогресса" - читать интересную книгу автора

но и "злу". Следовательно, без осознания этих основных
этических категорий, теория прогресса обойтись не может. Без
них она была бы лишена существенного критерия. Но самый
критерий в свою очередь должен быть обоснован критически.
Этический догматизм столь же неподходящ для философской
постановки темы прогресса, сколь бесплоден для нее этический
скептицизм.
Разрешив первый вопрос, уяснив понятие прогресса, теория
далее наталкивается на проблему реальности прогресса в истории.
Здесь она непосредственно упирается в определяющую, центральную
философско-историческую тематику. Если добро и зло теоретически
опознаны, то можно ли сказать, что добро реально побеждает,
торжествует в историческом процессе? Бывали же мыслители
(Руссо, Толстой), отнюдь не отрицавшие объективного добра, как
безусловной идеи, но пессимистически оценивавшие меру его
успеха в истории и культуре человеческой. Можно признавать
теоретически возможность прогресса, но отрицать его
действительность. Разумеется, обоснование той или другой точки
зрения в этой области требует отчетливой
философско-исторической ориентировки и надлежащих
конкретно-исторических иллюстраций.
Мыслимо вообще отрицать самую проблему прогресса, как
улучшения, совершенствования, смысла истории. Можно заведомо
отказаться от задачи различить и определить лучшее и худшее.
Последовательный позитивизм, ставящий себя по ту сторону добра
и зла, принципиально чужд и понятию прогресса, телеологического
развития. Для него есть бесконечное становление, охваченное
категорией необходимости, законами вероятности, -- и только.
Недаром Спенсер говорит об эволюции и диссолюции, о "постоянном
изменении без начала и без конца". Правда, и он пользуется
термином "прогресс", обозначая им явления дифференциации и
интеграции, наблюдаемые и в природе, и в человеческом обществе:
все существующее имеет тенденцию из простого и однородного
превращаться в сложное и разнородное. Правда, возводя эту
тенденцию на степень универсального закона, он именует ее
иногда "благодетельной необходимостью" и даже предвидит в
будущем торжество некоего "наивысшего состояния"
преобразованной человеческой природы. Но тут как бы невольно
срывается он с оси собственных предпосылок. Многие ученики его
пойдут, как известно, еще дальше в попытках создать
"позитивно-научную теорию прогресса", ориентированную на фактах
приспособления индивида к общественной среде. Но поскольку они
проникаются "пафосом" прогресса, им неизбежно приходится все
безнадежнее расставаться с почвою чистого натурализма и
переходить на иные философские позиции. Категория познания у
них некритично переходит в категорию оценки, описания фактов
заменяются суждениями ценности.*)
Таким образом, если для популярного сознания вопрос о
прогрессе зачастую представляется достаточно простым и ясным,
то уже первая попытка критически в нем разобраться вскрывает