"Николай Устрялов. Хлеб и вера" - читать интересную книгу автора

мысли, господствовавшей до сего времени. Страстная и самоотверженная
обращенность этих умов и сердец к авторитету, к инициативной, сильной и
смелой власти обнаруживает способность и готовность людей воспринять некую
новую систему, более подходящую, более отвечающую условиям и потребностям
современности. Воля к вере, к созидающей любви, к порядку, к труду и
послушанию не иссякла в человечестве. Вопрос - в конкретной организации,
воплощении этой воли и ее предметов.
Наше время - эпоха "тысячи кризисов" (Шпанн). Государствоведы толкуют
о кризисе государственно-политическом, экономисты об экономическом, философы
- о кризисе культуры. Внутри каждой из этих трех областей конструируются и
обсуждаются критические состояния отдельных исторических комплексов и
конкретных идей. Говорят о сумерках индивидуализма, гуманизма, демократии,
капитализма, марксизма, идеи прогресса и т.д., всего не перечесть. Ставится
вопрос и о кризисе христианства, культурно-исторической основы нашей
цивилизации.
В этих условиях всеобщего распутья и тревожных колебаний почвы крепнет
жажда якоря, тоска по миросозерцанию. Правовое государство свободы и
самоопределения личности с его благородным непредрешенческим формализмом не
годится, "не звучит" в такие времена: вместо хлеба и веры оно предлагает
камень безбрежного выбора. Оно не холодно и не горячо, - оно терло. Оно -
организованное сомнение а люди требуют спасительной очевидности. И
характерным признаком современных диктатур, обращенных лицом к молодежи,
является их "идеократический" пафос. Они несут или, по крайней мере, хотят
нести собою целостное миросозерцание, систему завершенного вероучения, и
отбор правящего слоя в них происходит именно по миросозерцательному
идеологическому признаку. "На проклятые вопросы дай ответы мне прямые!" -
требует новый человек, и государство нового человека спешит исполнить это
требование. Оно стремится провозгласить и воплотить в жизнь определенную
идею, которую оно считает истинной, достойной, праведной, и в духе этой
конкретной, положительной идеи укрепляет себя и формирует своих граждан.
"Идея правительница" обретает своих слуг и рыцарей в правящей партии,
непременно "единой и единственной" в государстве. Ее члены, перешагнув через
свободу формальную, находят свободу - в любимой идее: познают свою истину,
и истина делает их свободными. Они связаны взаимно общностью веры и зароком
верности: это партия-орден, воинствующая церковь идеи.
Отсюда и жестокая, суровая, беззаветная нетерпимость идеократических
государств: человеческая вера жгуча и человеческая любовь ревнива. Словно
историей снова правят страстные идеи, воплощаемые в плоть и кровь, словно
история снова - их беспомощное, роковое состязание перед лицом заданной
человечеству и постигаемой им "в бесконечности" - всецелой и окончательной,
истинной Идеи. Словно прав старый Гегель: всемирная история - всемирный
суд...
Нетерпимость и жестокость идеократий, завороженных своими
односторонними истинами, своими мнимыми очевидностями, заставляет вспомнить
варварские времена. Не случайно нынешние диктаторы - детища всколыхнувшихся
стихий, поднятых Ахеронтов. Сбывается меткое пророчество о "внутренних
варварах", которые хлынут в современное общество не со стороны, а из его
собственных недр. Совершается генеральная смена элит путем генерального
восстания масс, смена больших культурно-социальных систем через цикл великих
потрясений.