"Николай Васильевич Устрялов. Германский национал-социализм " - читать интересную книгу автора

"Восстание масс"[2] находит отзвуки и отражения повсюду, в культуре, в
стиле эпохи: количество переходит в качество. Массовые партии - знамение
времени. Ленин[3] создает замечательную стратегию и тактику массового
действия: революция новой эры родила своего Клаузевица[4], математически и
вместе с тем вдохновенно исчислявшего конкретные стадии той чудесной
диалектики страха и любви, бунта и послушания, которую являет собой
пробужденная к жизни масса.
А как же "герои"? Разумеется, герои и вожди не исчезли, но они
восприняли новый облик: это не полубоги, не помазанники Божией милостью, а
исчадия массы, плоть от ее плоти. Это не кормчие романтических трирем, а
шоферы трезвых моторов. Если и в них есть романтика, то совсем иная, новая.
Кепка Ленина, куртка Сталина[5], черная рубашка Муссолини[6] и коричневая
Гитлера - символы. В них светится политическая современность, напоенная
судьбою, как миф.
Национал-социалистические вожди отлично знают природу движения,
вознесшего их на поверхность и даже на верхушку политической жизни Германии.
С первых же дней своего политического бытия они стремятся закрепить и
расширить свое влияние на улицу: кто сегодня хозяин улицы, завтра будет
хозяином государства. Социальное поветрие немыслимо и, во всяком случае,
непрочно - без организации.
В книге Гитлера "Моя борьба" очень много места уделяется искусству
владения массой. Пожалуй, это наиболее любопытные, наиболее удачливые
страницы книги. Гитлер здесь вполне откровенен. И, главное, компетентен:
чувствуешь, что это его стихия, что тут он, действительно, мастер своего
ремесла: его организаторский талант - вне сомнений.
Кто хочет владеть массой, пусть помнит, что масса живет чувствами, а не
отвлеченным разумом. Масса меньше всего состоит из профессоров и дипломатов.
Ее не возьмешь половинчатостью и академической объективностью. Ей нужна
фанатическая односторонность и страстная преданность цели. Вместо знания -
вера, вместо уважения - поклонение, вместо несогласия - ненависть. Чтобы
влиять на массу, необходимы нетерпимость, фанатизм, порой уместна даже
истерика: только так зажигаются сердца. Массовый вождь должен сознательно
овладеть логикой страсти и техникой экстаза.
"Задачей агитатора, - пишет Гитлер, - не является выяснение или
объяснение чего-либо. Нужно как можно меньше рассуждений и доказательств.
Основная задача - ухватить массы за самый чувствительный нерв и затем дать
им сильный толчок, от которого они некоторое время будут катиться в нужном
направлении". Огромно значение живого слова, непосредственного словесного
воздействия. "Важно не написанное, а сказанное слово. Ошибается тот, кто
думает, что политические писания, проходя через много рук, могут оказать
большое пропагандистское действие. Нет, только тот пропагандист, который
стоит лицом к лицу с массой, борется с ней, по глазам слушателей определяет,
понимают ли они его, с ним ли они, - только такой пропагандист способен
овладеть массой".
Как это нередко бывает с кумирами массы, Гитлер относится очень свысока
к вознесшей его стихии. "Презирайте народ и помогайте ему!" - восклицал в
свое время Мирабо[7]. Патетически обещая германскому народу "мед и молоко
вместо хлеба и воды", Гитлер при этом не скрывает своего презрения к толпе.
Масса сама по себе бесполезна и бессильна, - она становится силой лишь в
руках вождей, знающих, чего они хотят. Но в то же время нельзя обойтись без