"Дарья Усвятова. Казачий спас " - читать интересную книгу автора

ярмарке. Третьим проходил полководец с полком, и взял он свиток, и насадил
его на древко, так что получилось знамя. Много раз монах чертил на шелке
Откровение, и всякий раз люди приспосабливали его к своим нуждам, не
удосуживаясь прочитать Божье Слово. На закате вновь услышал монах Глас Неба,
вопрошающий, исполнил ли он волю Божью. "Увы, Господи, я не смог исполнить
твое веление" - промолвил инок и рассказал, что произошло в тот день на
дороге. "Ты все правильно сделал - ответил Глас. - Ты передал Знание людям,
и не твоя забота, какая из птиц Божьих совьет из него лучшее гнездо".
[конец цитаты]


[1] Глава 1


[1] Проклятие Батыева кургана


В степи Среднего Дона весна приходит рано. С мартом зеленеет, в апреле
распускается, в мае бурно цветет и на пике расцвета умирает вместе с
троицкими дождями, после которых начинается иссушливое степное лето. Жара за
пятьдесят, на десятки километров вокруг все бежево и пыльно. Солнце палит.
Ни тенечка, ни ветерочка; пространная духота смешивается с дымным запахом,
исходящим от чернеющих пятен сгоревшей кое-где травы. Но именно это жестокое
время - период археологических раскопок всех мастей.
Донскую степь копают уже сто лет. Студенты и ученые, черные археологи и
вездесущие местные мальчишки, кто-то ищет что-то определенное, кто-то копает
наугад. Античные, скифские, славянские древности привлекают приезжих, а
среди местных из поколения в поколение ходят легенды о Батыевых кладах.
Междуречье Маныча и Егорлыка перекопано вдоль и поперек. Почти в каждом
дворе вы найдете или медный сосуд эпохи бронзы, или греческое украшение из
янтаря, или керамическую бляшку из могильника катакомбной культуры.
Раскопки для археолога - дело далеко не первое. Прежде чем снарядить
экспедицию, надо съездить на разведку и узнать, какое направление в той или
иной местности наиболее перспективно. Расспросы населения, описание
артефактов, составление отчетов - с этой работой справиться можно в
одиночку. Вот так и получилось, что в мае 2001 года я попала в одну из
станиц на западном Маныче. Командировка планировалась для двоих, но в
Институте, как всегда, не хватило денег, таким образом, на Средний Дон я
отправилась одна.
Мне предстояло работать в живописном местечке на берегу
Маныча-Егорлыка. Станицу окружали айвовые и яблоневые сады, обширные
виноградники (которые как раз цвели), за селом в обрывистой красе густо
синела река. Раскинувшаяся вокруг степь расцветала живыми и свежими
красками; единственная дорога, ведущая в райцентр, терялась в траве высотой
в человеческий рост.
Артефактов у станичников нашлось немного: народ здесь живет работящий,
раскопки и прочие "бесполезные" занятия воспринимаются как игры для
ребятишек. Описание найденных вещей заняло два дня и уложилось в три
страницы текста. Для отчета негусто, зато все оставшееся время можно было со
спокойной совестью наслаждаться красотой здешних мест и еще по-весеннему