"Дарья Усвятова. Казачий спас " - читать интересную книгу автора

нежным южным теплом, особенно приятным после промозглого северного мая.
Скучать не давали станичные мальчишки - узнав, что я занимаюсь археологией,
они начали таскать мне всевозможные "находки" - проржавевшие штыки, гильзы,
рукоятки, - отголоски последних войн. В общем, ничего интересного для того,
кто ищет следы бронзового века. Видя, что все эти "железки" не представляют
для меня ровно никакой ценности, мальчишки расстраивались, однако не
сдавались и упорно продолжали приносить мне "древности".
И вот однажды утром соседские пацанята вошли во двор с торжествующим
видом. Поздоровавшись подчеркнуто официально (не тетя Даша, как обычно, а по
имени-отчеству), они вручили мне увесистый осколок большого керамического
горшка. Увидев его, я ахнула: то был фрагмент одного из знаменитых
"елочников" манычской культуры - сосуда, украшенного елочным орнаментом.
Значит, где-то здесь находятся погребения бронзового века! Быстро собралась,
и вместе с мальчишками мы отправились в степь. Местом ценной находки
оказался невысокий курган километрах в пяти от станицы. Он был уже
наполовину разрыт, причем довольно варварским способом - воронкой, а не
траншеями. Вероятно, здесь побывали черные следопыты, хотя и довольно
давно - яма успела зарасти амброзией. Спустившись, я пожалела, что не взяла
с собой хотя бы кисти: прямо в траве повсюду валялись кусочки керамики. Они
были слишком мелкими, чтобы представлять интерес для охотников за
ценностями, которые можно продать. Но мне эти кусочки ясно говорили: здесь
находится древнее и весьма большое погребение. Очень осторожно я начала
руками раскапывать сырую комковатую землю. Мне попалась кость какого-то
крупного животного, видимо, коня, а может, и верблюда. Наскоро набросав в
блокнот основные данные, я решила пока оставить все как есть, а назавтра
придти с инструментами и записать параметры в подробностях.
Обратно шли в самый разгар послеполуденной жары. От земли поднимался
тяжелый пар, степные ароматы душили знойной горечью. Я посетовала, что не
взяла с собой воды, и пацаны предложили свернуть к источнику неподалеку от
тропинки. Кое-как обмыв руки от курганной пыли (какая там гигиена, если
шагать еще час, а в горле Сахара!), я напилась ключевой воды - солоноватой,
как и везде на Маныче.
Всю оставшуюся часть дня мною владело сладостное предвкушение: кто
знает, какие находки скрывает старый курган? К вечеру над станицей нависла
темная туча, и я испугалась, что пойдет дождь - назавтра раскопки
превратятся в яму жидкой грязи. Но гром погремел где-то вдали, и наутро
снова сияло солнце. Однако идти к кургану мне все равно не пришлось: было
воскресенье Троицы, престольный праздник в станичном храме. День святой и
очень почитаемый донскими казаками - любые работы в такой праздник запрещены
и даже наказуемы. Моя хозяйка с утра ушла в церковь на праздничную службу. Я
тоже хотела пойти вместе с ней: послушать местный церковный хор, посмотреть
на красоту казачек и стать казаков, оценить пестроту и богатство нарядов -
на Дону, как встарь, в церковь надевают все лучшее и новое. Но с самого утра
меня одолела ломота и какая-то сонливость, разболелась голова, и мне
пришлось остаться дома. Не позавтракав, я провалялась в постели до прихода
хозяйки.
Мария Сергеевна пришла не одна, а со своими двумя уже взрослыми
дочками. Женщины заглянули ко мне, отметили мой нездоровый вид, покачали
головами и отправились готовить праздничный обед: к вечеру намечались гости.
Настряпали вкусностей, вынесли во двор столы.