"Юрий Усыченко. Когда город спит " - читать интересную книгу автора До войны Дынник, который носил тогда другую фамилию, работал
инженером-экономистом. Он был на хорошем счету: дело свое знал, относился к работе добросовестно. В общественной жизни коллектива особенной активности не проявлял, но и не отмалчивался на собраниях, иногда выступал в стенгазете со статьей к празднику, толково и аккуратно выполнял поручения месткома. Дынник не чуждался и товарищей по заводу, любил выпить в хорошей компании, организовать загородную поездку, играл в волейбол и даже заслужил звание заводского чемпиона. Короче говоря, его считали заурядным молодым специалистом с определенными достоинствами и некоторыми невинными недостатками. Имел Дынник одно качество, из-за которого проницательные люди относились к нему с холодком: Дынник всегда старался ладить со всеми. Принципиальный или мелкий разгорался спор, шла речь о подъеме производительности труда или о месте для пикника на будущее воскресенье, Дынник выжидал некоторое время, а потом присоединялся к тем, чье мнение одержало верх. Он никогда ни с кем не ссорился. Никто никогда не сказал о нем плохого слова... Десятки людей знали Дынника, встречались в дружеской компании, на волейбольной площадке, в служебном кабинете, десятки людей были с ним на "ты". И каждый из них оставался для Дынника не ближе и не дальше остальных. Не видел Дынник приятеля месяца два-три - забывал о нем. Встретившись, радостно улыбался, хлопал по плечу, восклицая: "Сколько лет! Ну, как ты?" И снова "дружил" с ним. Некоторые в глаза называли его мещанином и были, конечно, правы. От дореволюционного мещанина его отличали лишь немногие черты, порожденные необходимостью приспосабливаться к требованиям эпохи. Суть же оставалась с кем не ссорясь, дослужиться пусть до скромного, но хорошо оплачиваемого и необременительного поста, обзавестись квартирой, супругой, детками. Так и потянутся незаметно годы без волнений и тревог в маленьком домашнем мирке. Скорее всего, он так и прожил бы век, никого не обижая, ни с кем не ссорясь, если бы не война. Опасность обнажила характеры людей. Сотни тысяч стали героями. Миллионы - беззаветными воинами фронта и тыла. А единицы... Дынника мобилизовали в первые дни боев. Полк, в который попал Дынник, отступал на восток тяжелым и страшным путем. Фашистские танки прорвались далеко вперед. Полк попал в "клещи". Атаки сзади, спереди, с боков - буквально со всех сторон, начинались с зарей и кончались в ночной тьме. Бомбы выли надсадно, оглушающе, и казалось, каждая летит именно на тебя. Ночью горизонт пылал от зарева горящих деревень. Дынник вел себя, как другие: шел, тяжело волоча ноги, по команде стрелял, отбивал атаки, услышав свист бомбы, падал, прижимаясь к ласковой и теплой земле. Сперва он выполнял все автоматически, без рассуждений, не в силах собраться с мыслями, подавленный, ошеломленный, отупевший от грохота, визга, воя, усталости. Человек привыкает ко всему, постепенно вживается в любую обстановку. С течением времени и Дынник немного опомнился, осмотрелся. На одном из привалов он оказался рядом с Умангалиевым - низкорослым, худым солдатом, лет тридцати. Эти три десятка лет Умангалиев прожил в киргизской степи, перегоняя овечьи гурты. Большой город он увидел из окна теплушки, которая везла его на фронт. Умангалиев сидел, прислонившись к стволу дерева, и смотрел на |
|
|