"Сергей Утченко. Юлий Цезарь " - читать интересную книгу автора

Но главное не в этом. Представляется весьма маловероятным основание
Помпеем "принципата", если, конечно, понимать под этим термином некую
телеологически организованную политическую систему, ибо в этом плане
"принципат" - такая же конструкция новейших исследователей, как
"эллинистическая монархия" Цезаря, о чем уже говорилось . Следует иметь в
виду, что и принципат Августа представлял собой на деле отнюдь не заранее
начертанную или целесообразно измышленную "систему", но некое политическое
образование, сложившееся, во-первых, постепенно, а во-вторых, под влиянием
совершенно конкретных факторов.
В заключение можно согласиться с утверждением о том, что Помпей не был
политическим мыслителем. Но, с другой стороны, нам хорошо известно, что и
политические мыслители не так уж часто бывают выдающимися государственными
деятелями. Помпей же, как и многие военные люди, имел определенное понятие
(и чувство!) долга, был человеком дела, а не дальних политических расчетов и
комбинаций. Он поступал в каждый данный момент так, "как должно", и,
вероятно, мало задумывался над тем, что из этого воспоследует для будущего.
Если учесть, что именно так действуют не только посредственности, но гораздо
чаще, чем это принято думать, и гении, с тою лишь разницей, что последним
историки - мастера vaticinium post eventum приписывают затем
провиденциальное значение, образ Помпея становится для нас более ясным.
Однако вернемся к событиям конца 62 г. Поведение Помпея и его действия
после прибытия в Италию не принесли ему, как и следовало ожидать, никакой
славы и не вплели новых лавров в его венок даже в глазах современников.
Ближайшим результатом этих действий оказалось лишь то, что возвращение,
ожидавшееся с таким напряженным вниманием и с такими опасениями, через
несколько дней было почти забыто и вытеснено другими, более злободневными
событиями.
К числу таких событий относилось в первую очередь дело Клодия, которое
обычно изображается как характерный пример римской скандальной хроники, но
которое с самого начала приобрело явно выраженный политический характер. По
существу это была первая, после разгрома движения Катилины, попытка
"демократических", или, точнее говоря, антисенатских, сил снова поднять
голову и взять некий реванш за последние неудачи и поражения.
Клодий, который в момент совершения своего галантного преступления -
он, как известно, в день праздника в честь Доброй богини, переодетый в
женское платье, проник в дом Цезаря, где и происходило это празднование, на
свидание с его женой - был избран квестором (на предстоящий год) и, кроме
того, имел уже довольно широкую известность как представитель антисенатских
кругов, как любимец "народа". Этим, очевидно, объясняется и шумно
организованный поход против него со стороны сената, и более чем странное
поведение Цезаря во всей истории.
Дело Клодия рассматривалось в сенате в январе 61 г. Было принято
решение обратиться к коллегии понтификов для выяснения вопроса о том, имело
ли место в данном случае святотатство (sacrilegium). Коллегия понтификов
дала утвердительный ответ, и сенат поручил консулам подготовить закон о
назначении чрезвычайного трибунала для суда над Клодием. Суд состоялся в мае
61 г. Просенатские свидетели обрушились на Клодия с обычным в таких случаях
набором обвинений в разврате, кровосмесительстве и т. п. Лукулл, например,
дошел до того, что обвинил Клодия в связи с его собственной сестрой,
которая, кстати сказать, была, кроме того, женой самого Лукулла. Цицерон под