"Уйда. Степь " - читать интересную книгу автора

- Если ты будешь упрямиться, мне придется тебя наказать, - сказал
офицер.
Угрозами, уговорами, обещаниями он пытался заставить девочку говорить,
но все было напрасно.
"Она умрет или сойдет с ума, но ничего не скажет", - подумал он.
Солдат, который ее нашел, стоял рядом, навытяжку, самодовольно
ухмыляясь. Ведь он предупреждал начальника, что девчонка ничего не скажет.
- Уведи ее, - сказал офицер, теряя терпение. - Запри ее в камеру, и
пусть какая-нибудь женщина обыщет ее. У девочки может оказаться записка,
план заговора. Потом развяжите ей руки и оставьте одну. Голод и темнота
заставят ее разжать зубы.
Приказание было выполнено в точности. Женщина стащила с Пальмы платье.
Потом кое-как напялила снова. Она ничего не нашла. Ей развязали руки и
оставили одну - пусть себе лежит или сидит на каменном полу, уж это как ей
вздумается. Дверь захлопнули и заперли на замок.
Густой мрак окутал все кругом. Пальма не боялась темноты, она привыкла
спать без лампы. Но разве можно сравнить мрак в этом страшном каменном мешке
с темнотой в ее уютной спаленке, рядом с комнатой, где спали мама и папа!
Ей стало страшно. Она засунула в рот пальцы и сжала язык, чтобы не
закричать. Они все равно ничего не узнали бы, но девочка чувствовала, что
своим криком она опозорит отца и доставит удовольствие его врагам.
Не слышно было ни звука. Камера находилась в отдаленной части здания,
рядом с конюшнями. Прошло несколько часов, но никто не вспомнил о девочке.
Офицер, который как будто проявил какой-то интерес к ней, играл в карты и
забыл о ее существовании.
В глазах тюремщиков она была ничтожнее саранчи или ящерицы. Что за
беда, если дочка мятежника сойдет с ума или умрет от страха в заточении!
Дочь революционера!
Невелика потеря, если ее искусают скорпионы или загрызут крысы! Своей
дерзкой непокорностью она заслужила такую участь.
Пальма лежала на каменном полу, опустив голову на вытянутые руки. Она
старалась не думать о тех ужасных неизвестных тварях, которые, может быть,
копошатся или ползают совсем рядом. От ужаса даже у взрослого мог бы
помутиться рассудок, если бы его заперли в незнакомой камере, темной, как
могила. Как мог вынести это ребенок! Пальме казалось, что она сходит с ума,
что она вот-вот умрет.
Наконец в ржавом замке заскрипел ключ, и сноп света упал на девочку.
Вошла женщина.
- Скажи только то, что знаешь, - искушала она Пальму.- Какой мы тебе
пир устроим! Воды сколько захочешь и вина тоже. А рано утром ты вернешься к
своей маме. Нельзя же быть такой упрямой дурочкой! Надо подчиняться властям.
Все мы должны подчиняться.
Женщине велели во что бы то ни стало - угрозами или добром - сломить
упорство девочки. Но ее усилия ни к чему не привели. Пальма молчала. Все у
нее болело, рассудок затуманился, в горле пересохло, но она ни на минуту не
забывала, что должна молчать.
- Совсем еще маленькая, а какая упрямая! - сказала женщина. - Высечь бы
тебя как следует!
Вряд ли Пальма слышала эти слова. В ушах у нее звенело, словно все
пчелы степи гудели вокруг.