"Анджей Ваевский. Тринадцатая стихия " - читать интересную книгу автора

за много сотен лет до твоего рождения, когда ступил на этот путь, - голос
друида был спокоен, он удерживал Тари в объятьях одной рукой, а второй
отрешенно гладил по волосам. Мысли его были где-то далеко, настолько далеко,
что эльфийка боялась предположить, о чем может сейчас думать Аш. И это ее
пугало гораздо больше, чем янтарный взгляд и клыки. Сумеречник был кем-то,
кто за гранью понимания Тари. И это было страшно. И в то же время -
завораживало. Он все больше путалась в своих чувствах, не понимая, чего же
больше - ненависти или притяжения.
- А ты давно здесь, или родился уже в этом мире? - спросила девушка
невпопад, просто растерявшись, не понимая, как поддержать разговор, а
молчать было скучно. Хоть и уютно в этих объятьях.
- Давно, уже немногим более тысячи лет, - в своей обычной спокойной
манере ответил эльф. Казалось, его голос вообще не склонен поддаваться
каким-либо эмоциям. Насмешка и спокойствие сменяли интонации друг друга, но
вытеснили все остальные эмоции.
- Более тысячи?! Сколько же тебе лет? - Тари даже дернулась и
уставилась в столь пугающие глаза, пытаясь осмыслить, насколько древним
может быть это существо. Нет, она, конечно, знала, что эльфы бессмертны по
природе своей. Но мало кому удавалось прожить столько. Уходили в мир иной
более молодыми, чем этот сумеречник. Уходили по-разному: кто пал в сражении,
кого постигла смерть случайная, кто от тоски сократил свои дни. Как бы то ни
было, но порогом была пресловутая тысяча лет, мало кто до нее добирался, и
еще меньше было тех, кто захотел жить дальше.
- В этом году ровно полторы тысячи. Ты - мой подарок на столетие
рождения, - привычно-насмешливо улыбнулся друид в ответ. Тари нервно
сглотнула.

* * *

Это было весело - ходить по лесу с Ашем и собирать грибы. И ягоды. И
отмечать, что он умеет смеяться. Непринужденно, звонко. А еще поет. Красиво,
как не каждому менестрелю дается: высокий чистый голос, серебряной струной
разбивающийся на радужные осколки. Тари и помыслить не могла о том, что этот
зверь может так петь, выворачивая ее душу наизнанку. Она-то наивно полагала,
что знает толк в эльфийских песнях, но голос друида стал для нее настоящим
откровением. И не раз смахивала слезу украдкой, когда в лунную ночь, сидя на
замшелой крыше дома, сумеречник пел.
И улыбался. Так странно, грустно улыбался. И это непонятное, неизвестно
откуда взявшееся тепло во взгляде. Иногда девушка не могла понять, за что
она его так ненавидит и почему боится. Не находила этому причин, словно два
чувства, ненависть и страх, принадлежали не ей. Но они были, и вычеркнуть их
не получалось.
"Беда!" - Тари с рождения обладала даром читать мысли животных. И этот
волк, выбежавший на поляну, когда они с Ашем прочесывали очередной
брусничник, отозвался болью в голове эльфийки. Не мысли - он передавал
друиду образы. Тревожные. "Веди", - короткий и предельно ясный ответ.
Волчье логово. Тари боязливо оглянулась. Обычно она дружна была со
зверьем, но волки все же настораживали. Одно дело - понимать животных, и
совсем другое - чтобы они поняли и приняли чужого. Особенно, когда их вокруг
десятки, если не сотни. А вот сумеречник нисколько не боялся. Он здесь был