"Николай Вагнер. Ночные смены (Роман) " - читать интересную книгу автора

А Настя шептала все одно и то же: "Миленький, миленький, залетушка
мой..." И вдруг она внятно произнесла:
- Успокойся, Лешенька. Ты должен меня поберечь! Побереги меня, слышишь?
Смысл этих слов дошел до сознания Алексея не сразу, а когда он понял, о
чем просила Настя, сел на кровати и растерянно заглянул в ее глаза. И Настю
он тоже заставил сесть.
- Ты посиди. Может быть, обойдется? Откуда мне все это знать?..
- Не скромничай, Лешенька. - Настя лукаво погрозила пальцем. - Скажи
лучше, ты много знал женщин?
Вопрос застал Алексея врасплох, и он не знал, как лучше ответить на
него. Говорить неправду не хотелось, а признаться в том, что Настя - первая
его женщина, не позволяло самолюбие.
- Откуда ты взяла?
- Откуда? Я ведь сразу поняла это. И все равно ты хороший и самый-самый
мой любимый! И никому я тебя не уступлю.
Она накинула халат, спрыгнула с кровати и, пробежав в противоположный
угол комнаты, скрылась за печкой.
Настя не возвращалась так долго, что Алексей успел забыть все слова,
которые хотел сказать ей. А может быть, и хорошо, что забыл: фразы
складывались путаные, противоречивые и, как показалось Алексею, неискренние
и ненужные. А главное, все подавляло одно чувство, которое так и кричало,
так и рвалось наружу и было предельно ясным: он - мужчина, настоящий
мужчина! Ему раскрылась тайна, о которой подростки строят самые всевозможные
догадки, ничуть не приближаясь к такому удивительному и в то же время такому
простому открытию. Неосознанная до конца гордость наполняла Алексея. Но как
теперь быть дальше? Любит он Настю, или она безразлична ему? Он никогда не
задумывался над этим, а если не задумывался, значит, наверное, не любит. И
снова встает перед Алексеем вопрос, на который он не может найти ответа: что
же тогда произошло в этой комнате, и как быть дальше? Ощущение гордости,
которое он только что испытывал, сменилось чувством вины. Мысли Алексея все
больше путались, и наконец он потерял их нить, уснув тяжелым и неспокойным
сном.
Очнулся Алексей в сумерках. Насти в комнате не было. Часы показывали
ровно шесть. Алексей вскочил на ноги и включил свет. Он схватил с печки
носки. Они были искусно заштопаны и выстираны. О ботинках и говорить нечего:
брезент их был нов и сух, шнурки не изорваны, как всегда, подметки желтели
деревам, которому, наверное, нет износа.
За те считанные минуты, пока Алексей одевался, он заставлял себя не
думать о Насте и обо всем, что случилось в этот день. Но когда он был уже
готов к выходу, когда застегнул пуговицы на телогрейке и нахлобучил шапку,
понял, что не может вот так просто взять и уйти. Он сел возле стола и стал
ждать. И только теперь увидел записку, из которой стало ясно, что Настя ушла
на завод раньше, к пяти часам. Ома просила Алексея поужинать и захлопнуть
дверь, когда он будет уходить.
Прочитав записку, Алексей почувствовал облегчение, хотя и не хотел
признаваться себе в этом. Ему было бы трудно сейчас смотреть Насте в глаза.
Он бы не нашелся, что сказать, а быть неискренним не хотел. На душе сразу
стало свободно. Алексей погасил свет и вышел из комнаты.
Морозный воздух освежил Алексея. Он быстро зашагал на завод, забыв о
Насте и о маме, которую так и не повидал в этот день. Все мысли его