"Николай Вагнер. Ночные смены (Роман) " - читать интересную книгу автора

захватила предстоящая рабочая смена. Что ждет его? Чем кончится история с
браком? Доверят ли ему, наконец, снова встать к станку? Он не мог больше
сидеть чуть ли не сложа руки: и ребят стыдно, и самому противно.
Вспомнив закуток цеха, где он провел прошлую ночь, вытравляя из деталей
обломки сломанных сверл, Алексей в который раз пожалел, что не родился на
каких-нибудь полгода раньше. Теперь, когда ему полных восемнадцать, он мог
бы на всех законных основаниях быть в армии. Мог, если бы не поступил на
завод. Бронь от призыва оказалась сильнее самых горячих намерений многих
ребят покинуть цех. Она будет держать здесь и его, Алексея, наверное, до тех
пор, пока не кончится война. И вот надо опять идти через проходную, чтобы
там, в цехе, выполнять примитивную работу. Разве для него это занятие? Любой
мальчишка с тем же успехом может вытравлять сверла.
Алексей злится на себя, на свою оплошность, но всю свою ненависть и
неприязнь к самому себе переносит на Круглова. Лицо мастера, скуластое, с
желваками на веснушчатых, непробритых щеках, стоит перед ним. "Сгною...
хлюпик недоделанный... дубина стоеросова!.." - кричит он. "И правильно
кричит, - соглашается Алексей, - дубина и есть, и болван - тоже, коли
допустил брак. Но не хлюпик. Он, Алексей, еще докажет мастеру Круглову, всем
в цехе, что хлюпиком никогда не был. Ведь шло дело, когда работал на станке,
все удивлялись, как шло! И пойдет!.."


Глава пятая

В одиннадцатом часу среди тишины, сковавшей цех, послышался голос Петра
Круглова.
- Эй, станочники-полуночники, кончай кемарить! Все сюда! Бы-ы-стро! -
кричал он.
Со всех пролетов участка, обходя притихшие станки, собирались люди, а
голос Круглова продолжал гудеть:
- Живей! Поторапливайтесь, дьявол вас задери! Чердынцев, слетай в
курилку, гони сачков-табакуров!
Наконец весь рабочий люд столпился вокруг мастера, и он объявил тоном
приказа:
- На подъездные пути завода прибыл состав с литьем. Так вот: всем
топать на разгрузочную площадку. К утру вагоны должны быть выгружены.
Понятно?
- Чего не понять - чушки таскать? - скривил улыбку Чердынцев и тут же
спросил серьезно: - А шубенки дадут?
- Разговорчики! - нахмурил брови Круглов. - Оглядев всех раздраженным
взглядом, он круто повернулся и пошел к выходу из цеха, бросив станочникам
повелительно:
- Айда!
- Айда, ать-два! - прошепелявил Чердынцев беззубым ртом, маршируя вслед
за мастером. - Леха, торопись, не то чушек не достанется.
Черное морозное небо усыпали звезды.
- Ого! Все сорок с гаком! - выкрикнул Чердынцев. - Да гака еще градусов
пять!
Шли по тропкам, вьющимся вдоль ворохов стружки, А корпуса цехов все
тянулись, мрачные и, казалось, безжизненные. За эстакадой, на сквозном