"Лорен Вайсбергер. Дьявол носит 'Прада' " - читать интересную книгу автора

вышколена, и это избавит Миранду от страданий, причиняемых моими промахами,
каковые в период обучения неизбежны. Это звучало обнадеживающе. Итак, ровно
в семь часов утра я вписала свое имя в регистрационную книгу и впервые
прошла через турникет. "Не робейте!" - крикнул мне вслед Эдуарде за секунду
до того, как двери лифта сомкнулись.
На Эмили были замечательная блузка - облегающая и мятая одновременно -
и оливкового цвета брюки. Она ждала меня в приемной с чашкой кофе и новым
декабрьским номером "Подиума" в руках. Ее высокие каблуки покоились на
стеклянном кофейном столике, был хорошо виден черный кружевной бюстгальтер
сквозь хлопок блузки. Непричесанные рыжие волосы, рассыпавшиеся по плечам, и
немного размазанная губная помада придавали ей такой вид, словно последние
трое суток она провела в постели.
- Добро пожаловать, - невнятно пробормотала она, внимательно окидывая
меня взглядом, так же как это только что сделал охранник. - Славные сапоги.
У меня дрогнуло сердце. Она серьезно? Или издевается? По ее тону понять
это было невозможно. Ступни у меня болели, пальцы были чудовищно сжаты, но
если меня и правда похвалили, то за такой комплимент от человека из
"Подиума" стоило пострадать.
Эмили чуть задержала на мне взгляд, потом сбросила со стола ноги и
театрально вздохнула:
- Что ж, начнем. Тебе очень повезло, что ее сейчас нет... Дело,
конечно, не в том, что она... Одним словом, она классная, - закончила Эмили,
и в этом проявилась (как я потом поняла) классическая паранойя внутренней
политики "Подиума". Паранойя заключалась в том, что стоило служащим
"Элиас-Кларк" помянуть - пусть и заслуженно недобрым словом - Миранду
Пристли, как их мгновенно сковывал невыразимый страх, что она непременно
узнает об этом, и совершался поворот на сто восемьдесят градусов.
Впоследствии я часто развлекалась, наблюдая, как коллеги всячески стараются
загладить богохульство, которое незадолго до этого себе позволили.
Эмили пропустила свою карточку через считывающее устройство, и мы молча
пошли по извилистым коридорам к самому центру помещения - туда, где
располагался кабинет Миранды. Я смотрела, как Эмили открывает двустворчатые
двери; войдя, она бросила сумку и пальто на один из столов у входа в
апартаменты нашей начальницы.
- Теперь это твое место, - указала она на полированный столик в форме
перевернутой буквы "г", стоявший напротив ее собственного. На столе были:
новенький бирюзовый компьютер "Аи-Мак", телефон и пластиковая горка для
документов, в ящиках уже лежали ручки, скрепки и записные книжки. - Я
оставила тебе почти все свои канцелярские принадлежности. Мне проще заказать
для себя новые.
Эмили только что повысили до старшего секретаря, и для меня
освободилось место младшего. Элисон уже покинула приемную, заняв должность в
отделе косметики, где в ее обязанности входило тестирование новинок и
подробное описание косметических средств, увлажняющих кремов и всяческих
шампуней. Я не была уверена, что работа в качестве секретаря Миранды дает
надлежащую подготовку для выполнения этих функций, но впечатление было
сильное. Факт оставался фактом: те, кто работал на Миранду, неплохо
устраивались в жизни.
Остальные служащие начали прибывать около десяти часов, всего в
редакции работало человек пятьдесят. Самым большим был отдел моды с