"Лорен Вайсбергер. Дьявол носит 'Прада' " - читать интересную книгу автора

тысячи... - Тут я запнулась, осознав, что наша с ней недельная зарплата -
это, похоже, чуть ли не самая малая капля в море.
- Да уж, кругленькая получается сумма. Впечатляет, да? Но тут
рассуждать нечего: она - Миранда Пристли, и этим все сказано.
Около часа Эмили заявила, что хочет есть, и пошла вниз, в столовую, с
девушками из отдела аксессуаров. Я думала, что она возьмет обед наверх,
потому что так мы обычно и делали, Я прождала десять, пятнадцать, двадцать
минут - она не показывалась. В столовой мы еще ни разу не обедали, чтобы не
прозевать звонок Миранды, но вообще-то это было смешно. Прошел еще час,
потом полтора, два - я уже не могла думать ни о чем, кроме еды. Попыталась
позвонить Эмили на мобильник, но у нее был включен автоответчик. Что она
там, умерла, что ли? Подавилась салатом или просто задремала после
фруктового коктейля с мороженым? Я уже хотела было попросить кого-нибудь
принести мне поесть, но потом подумала" что это неудобно. С чего бы
совершенно незнакомым людям нести мне обед? Скорее это мне по должности
полагается бегать за чужими обедами. "Ах, дорогая, я так занята, так занята
со всеми этими коробками, что никак не могу отлучиться. Может, вы принесете
мне сюда индейку и круассан? Как мило с вашей стороны". Я так и не смогла
это произнести. И вот, когда прошло уже три часа, а от Эмили все еще не было
ни слуху ни духу и точно так же не подавала о себе знать Миранда, я
совершила немыслимое: оставила офис без присмотра.
Непрерывно озираясь по сторонам, я спустилась в вестибюль и,
убедившись, что Эмили в пределах видимости нет, рванула через приемную.
Кнопку лифта я нажала раз двадцать. Софи, секретарь приемной, очень красивая
азиатка, вскинула брови и тут же отвела глаза, и было непонятно: она просто
удивляется моему нетерпению или наверняка знает, что я бросила офис Миранды
на произвол судьбы? Не было времени об этом думать. Двери лифта раскрылись,
и я сумела-таки вскочить внутрь, даже несмотря на то что костлявый, похожий
на законченного наркомана парень в зеленых кроссовках со слипшимися от геля
волосами, глумливо улыбаясь, нажимал на кнопку "Ход". Никто не подвинулся,
чтобы дать мне место, хотя в кабине его было предостаточно. В обычных
обстоятельствах это вывело бы меня из себя, но сейчас я могла думать только
о том, как бы раздобыть что-нибудь поесть и тут же вернуться.
Столовая была огромным залом из стекла и гранита: перед входом
толпились восторженные трещотки; они наклонялись друг к дружке и шептались,
обмениваясь мнениями обо всех выходящих из лифта. Друзья-приятели здешней
администрации, сразу догадалась я, вспомнив описание Эмили. Они явно
пребывали в экстазе от того, что находятся в самом центре событий. Лили уже
успела попросить меня сводить ее в эту столовую - ведь почти все газеты и
журналы Нью-Йорка расхваливали здешнюю кухню, не говоря уже о посетителях, -
но я все никак не могла решиться.
Я пробилась сквозь толпу девушек и почувствовала, что они повернули
головы в мою сторону, пытаясь понять, представляю ли я собой что-нибудь или
нет. Ответ отрицательный. Полная решимости, я стремительно прошла мимо
соблазнительных ломтиков молодой баранины под соусом "марсала" в секции
закусок, пробралась сквозь строй любителей пиццы (с вялеными помидорами и
козьим сыром)- неприметный столик, где продавали эту пиццу, любовно
именовался "углеводным". Сквозь встречное движение нелегко было пробиться к
стойке с салатами, также известной как "зелень" (например: "встретимся, где
"зелень""). Стойка была длинная, как взлетно-посадочная полоса, и осаждалась