"Аркадий Ваксберг. Из ада в рай обратно" - читать интересную книгу автора

Вскоре все они погибнут в лубянских застенках.
Даже в святая святых - в партийном идеологическом штабе, в редакции
газеты "Правда" - высшие руководящие посты были отданы евреям: газетой
управлял триумвират в лице пользовавшихся безраздельным доверием Сталина
Льва Мехлиса, Михаила Кольцова (Фридлянда) и Льва Ровинского[3]. Еще того
более: Сталин направил на работу в "Правду" ее чрезвычайно плодовитым и
чрезвычайно воинственным фельетонистом Давида Заславского, меньшевика,
активного "бундовца", справедливо обвинявшего Ленина (1917 год) в сговоре с
германскими властями для низвержения законной российской власти и
заслужившего от Ленина самые бранные клички, которые были в печатном
словаре. До сих пор кажется невероятным: в 1928 году центральное место на
страницах главного партийного органа занял беспартийный еврей, не раз себя
заявлявший как непримиримый антибольшевик! И лишь шесть лет спустя, в 1934
году, доказав своим ядовитым пером верность отцу народов, Давид Заславский
вступил в партию. Рекомендацию ему дал лично Сталин[4].
Все советские послы персонально утверждались политбюро, то есть
фактически самим Сталиным. Тем показательнее, что и в двадцатые, и в
тридцатые годы послами в самых важных для Москвы западных странах (США,
Англии, Германии, Франции, Италии, Испании и других) были евреи: Максим
Литвинов (Баллах), Иван Майский (Израиль Ляховецкий), Адольф Иоффе, Григорий
Сокольников (Бриллиант), Борис Штейн, Яков Суриц, Марсель Розснберг, Михаил
Кобецкий, Лев Хинчук, Константин Уманский... Еще того более: Яков Суриц с
вызывающей демонстративностью был назначен послом в Берлине в 1934 году,
когда там уже установилась нацистская власть, даже на первом этапе отнюдь не
скрывавшая своего отношения к евреям[5].
Есть множество фактов, свидетельствующих о том, что Сталин именно
демонстрировал, иногда и без видимой необходимости, не только свою
толерантность, но даже какую-то особую симпатию к евреям, - это говорит лишь
о том, что он боялся (еще не пришло время!) обнажить истинное отношение к
ним. Он знал в себе этот порок и пока еще ни в коем случае не хотел, чтобы о
нем узнали другие: такие болезненные "перестраховочные" комплексы хорошо
известны психологам и достаточно подробно изучены. В русской лексике они
выражены старой народной пословицей: "на воре шапка горит".
Когда в 1934 году потерпел катастрофу стратостат, поднявшийся на
рекордную для того времени высоту (свыше 22 тысяч метров), и три стратонавта
погибли, их прах в виде особой чести было решено замуровать в кремлевской
стене. Сталин лично участвовал в торжественных похоронах, но нес урну не с
прахом командира экипажа Павла Федосеенко, как было бы положено генсеку и
великому вождю, а члена экипажа под третьим номером, 24-летнего специалиста
по космической радиации Ильи Усыскина - вряд ли случайно в его некрологах
настойчиво подчеркивалось, что молодой ученый родился в бедной еврейской
семье[6].
Для сталинской мнительности, несомненно, были достаточные основания.
Прямых доказательств эскалирующего сталинского антисемитизма - документов,
публичных заявлений, откровенных высказываний, пусть даже в узком кругу, но
не с глазу на глаз, - таких доказательств, разумеется, нет и быть,
применительно к тому периоду, просто не может: Кремль все еще играл в
несокрушимый интернационализм и в "сталинскую дружбу народов". Но есть
слишком много косвенных доказательств, которые по своей убедительности и
силе не кажутся более слабыми, чем доказательства прямые.