"Рустем Валаев. Алмаз - камень хрупкий (Новеллы о драгоценных камнях)" - читать интересную книгу автора

указательном пальце германского короля Генриха Птицелова. Известный красный
десятикаратник принадлежал русскому императору Павлу I.
О цветных бриллиантах существует немало легенд, дошедших до наших дней.
Зеленый алмаз, как гласит предание, впервые появился во Франции в
городке Шартр. Здесь в картезианском монастыре, конкурируя с итальянскими
монахами, изготовлявшими с незапамятных времен знаменитый ликер бенедиктин,
французская святая братия варила ликер шартрез. Дегустатором в монастыре был
старый плут по прозванию Курьез - Кюлот. На пальце этого монаха было простое
серебряное кольцо с небольшим белым алмазом. Дегустируя ежедневно сладкий
изумрудно - зеленый шартрез, Курьез - Кюлот, чтобы не напиваться до
положения зеленых риз и возможно дольше удержаться в дегустаторах, стал
пробовать изготовляемый монахами зеленый напиток не наперстком, как прежде,
а капать шартрез на свой алмаз и слизывать с него сладкую жидкость. И все же
к концу дня Курьез - Кюлот охмелевал настолько, что два дюжих монаха брали
его под руки и уволакивали в келью. Заметив это. Настоятель монастыря аббат
Дюрель заменил пьяницу - дегустатора молодым монахом. Проснувшись на
следующее утро, Курьез - Кюлот взглянул на свой алмаз и вдруг увидел, что он
горит ярко - зеленым огнем. Монах пытался отмыть камень святой водой, грел
над светильником, но ничего не помогло. Алмаз, как гласит легенда, так и
остался навсегда зеленым.
Первый алмаз индиго связывают с именем известного мореплавателя конца
XV-начала XVI века Васко да Гама.
В те времена в поисках неведомых новых земель, усыпанных, по слухам,
жемчугом и золотым песком, испанские и португальские купцы пускались на
любые авантюры. Они строили только что изобретенные талантливыми
португальскими судостроителями каравеллы - легкие высокобортные
трехмачтовые парусные суда водоизмещением до 300 тонн, взамен устаревших
итальянских неповоротливых нефов и двухмачтовых бригов. Затем судовладельцы
подыскивали подходящего капитана, которому можно было доверить корабль, и
отправляли экспедицию в далекое плавание, нередко являвшееся последним
рейсом и новоиспеченного капитана, и всей команды судна.
В целях экономии капитан обычно набирал на своп каравеллы матросов из
так называемых "двоечников". Это были люди, бежавшие с торговых кораблей,
пропившие и проигравшие в кости свою матросскую форму и оставшиеся в
"двойке" - нижней рубахе и кальсонах.
Гоняясь за дешевой рабочей силой, купцы иногда и капитана подбирали из
этой же компании забулдыг.
Известный путешественник того времени Радамосто Мэджор описывает
любопытный случай.
Один из испанских купцов, торговавший певчими птицами и попугаями,
отправил на Канарские острова за канарейками не всегда твердо стоявшего на
ногах капитана по имени Антонио Лоренцо. Правда, свое "неустойчивое
равновесие" капитан объяснял привычкой к штормам и качкам в неспокойном
Атлантическом океане. Отправляя каравеллу в путь, хитрый торговец обшарил
все углы и закоулки корабля и не оставил на нем ни грамма спиртного. Три дня
матросы и капитан плыли трезвыми по установленному курсу, а на четвертый
Антонио Лоренцо стал шататься и падать от легкого бриза в два балла.
Команды, которые он теперь отдавал матросам, были настолько несуразны, что
даже стрелка самодельного буремера - слабого прообраза барометра - ходила
как пьяная от "штиля" к "шторму" и галопом скакала по румбам.