"Казимир Валишевский. Роман императрицы: Екатерина II " - читать интересную книгу автора

Сцена внезапно переменилась будто в феерии. Письма принцессы к своему мужу
дают восторженные описания этого неожиданного превращения: гражданские и
военные власти, с вице-гебернатором князем Долгоруким во главе, встретили ее у
въезда в город; другой вельможа, Семен Кириллович Нарышкин, бывший послом в
Лондоне, привез парадную карету; по дороге во дворец гремели пушки и т.д. И в
самом замке, уготованном для приема дальних гостей, какая роскошь! Великолепно
меблированные комнаты, часовые у всех дверей, курьеры на всех лестницах,
барабанный бой во дворе. Ярко освещенные залы полны народа; придворный этикет,
целование рук и низкие реверансы; обилие великолепных мундиров, чудных
нарядов, ослепительных брильянтов; бархат, шелк, золото, невероятная,
невиданная дотоле роскошь кругом... Иоанна-Елизавета чувствует, что голова ее
кружится, ей все это кажется сном.

"Когда я иду обедать, - пишет она, - раздаются звуки трубы; барабаны,
флейты, гобои наружной стражи оглашают воздух своими звуками. Мне все кажется,
что я нахожусь в свите ее императорского величества или какой-нибудь великой
государыни; я не могу освоиться с мыслью, что это для меня, для которой в иных
местах едва бьют в барабаны, а в иных местах и этого не делают". Однако она
охотно все принимает и всей душой наслаждается. Что касается Фигхен, нам
неизвестно, какое впечатление произвела на нее картина могущества и роскоши,
внезапно раскинувшаяся перед ней. Но, несомненно, оно было глубоко. То была
Россия, великая, таинственная Россия, являющаяся ей и заставляющая ее
предвкушать будущее великолепие.

9 февраля снова пустились в путь. Поехали в Петербург, где по желанию
государыни им следовало остановиться на несколько дней, а затем уже ехать к
ней в Москву. Принцессы должны были воспользоваться своим пребыванием в
столице, чтобы применить свой туалет к общепринятой моде. Со стороны Елизаветы
это был деликатный способ исправить угаданные или сообщенные заранее
неисправности и нехватки в гардеробе Фигхен. Несомненно, со своими тремя
платьями и дюжиной сорочек будущая великая княгиня играла бы плачевную роль
при дворе, являвшемся средоточием всякой роскоши. Сама государыня имела
пятнадцать тысяч шелковых платьев и пять тысяч пар башмаков! Екатерина
безбоязненно вспоминала впоследствии о бедности, сопровождавшей ее в ее новое
отечество. В то время она полагала, что уплатила уже свой долг.

Само собою разумеется, что в Митаве остались тяжелые немецкие дорожные
кареты. Другой поезд должен был везти обеих путешественниц по дороге к новому
счастью. Принцесса Цербстская описывает его следующим образом: "1 - отряд
лейб-кирасир его императорского высочества, именуемый голштинскими полками,
под командой поручика; 2 - камергер князь Нарышкин; 3 - шталмейстер; 4 -
офицер лейб-гвардии Измайловского полка; 5 - метрдотель; 6 - кондитер; 7 - не
знаю уже, сколько поваров и их помощников; 8 - ключник и его помощники; 9 -
человек для кофе; 10 - восемь лакеев; 11 - два гренадера лейб-гвардии
Измайловского полка; 12 - два фурьера; 13 - не знаю сколько саней и конюхов...
Среди саней есть сани, которыми пользуется ее императорское величество, так
называемые "les linges (sic!). Они ярко-красные, украшенные серебром,
опушенные внутри куньим мехом. Устланы они шелковыми матрасами и такими же
одеялами, поверх них лежит одеяло, присланное мне вместе с шубами, - подарок
императрицы, привезенный Нарышкиным. Я буду лежать в этих санях во весь рост