"Альберт Валентинов. Дуэль нервного века (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

попьем с тобой. А эти, - она кивнула на комнаты, откуда до-
носились звуки магнитофона и голоса, - перебьются раствори-
мым.
Дальше мы говорили о пустяках, пили кофе, улыбались друг
другу, будто между нами все было уже решено. А потом она
прогнала меня и занялась кофе для гостей. Я вышел на лест-
ничную площадку покурить. Там было много народа, мужчин и
женщин. У всех - безмятежные, довольные лица. Инцидент с Те-
ребенько будто бы прочно забыт. Вот здесь меня и угостили
"Кэмел". Какая-то девица протянула пачку и сказала, нагло
улыбаясь:
- Угощайтесь по-родственному. Пора бы нам и познакомить-
ся.
Не ручаюсь, что до меня сразу дошел смысл этой фразы: так
был занят Таней. И не стал уточнять, что значит "по-родс-
твенному"? Да и на нее почти не обратил внимания. Помню, что
была она слегка навеселе, в прекрасном настроении, высокая,
худая и совсем без бюста, будто его тщательно спрятали. Оче-
видно, так и было - сейчас в моде плоская грудь. Прическа у
нее тоже была какая-то взлохмаченная, но я особенно не приг-
лядывался. И забыл о ней, как только вернулся в квартиру.
Пустили пленку, и я танцевал с Таней - один танец, другой,
третий... Наверное, это было неприлично: танцевать все время
с хозяйкой дома, кое-кто из женщин понимающе перешептывался.
Ну и черт с ними! Тем более что Борис в конце вечера пожал
мне руку и шепнул:
- Спасибо, старик, ты и не представляешь, как много сде-
лал для меня сегодня.
Только глаза у него были при этом непривычно тревожные.
Это я и рассказал майору. Разумеется, не все - про Таню
ни слова. И рассказ получился куцый, в несколько фраз.
- Вот видите, ниточка есть, - сказал майор без особого,
впрочем, энтузиазма. - Женщина потеряла платок, женщина уго-
щала вас сигаретами, которые бывают далеко не у каждого, и
эта женщина хорошо знала убитого, была в числе приглашенных.
- Шерше ля фам, мистер Шерлок Холмс! - вдруг выпалил я.
Получилось здорово глупо, но майор только засмеялся.
- Найдем! - сказал он.

Таня позвонила дня через три после похорон. Я за своим
рабочим столом делал вид, будто читаю документ, составленный
Гришей Левиным, а сам исподтишка наблюдал за ним. Он тоже
делал вид, что работает, уткнулся в бумаги, усердно водил
ручкой. Но по тому, как колпачок ручки кивал в разные сторо-
ны, словно поплавок на волне, было ясно, что все это - липа.
Временами он вскидывал взор к потолку, как бы обдумывая
текст, и открывались его глаза - до краев наполненные
скорбью. Иногда его взгляд скользил по мне, и я поспешно
опускал ресницы: до сих пор не прошло это ощущение боли и
бессильный ярости - ощущение червяка, попавшего под безжа-