"Арминий Вамбери. Путешествие по Средней Азии " - читать интересную книгу автора

Не стоит и говорить, кто оказался победителем в этой душевной борьбе.
Накануне вечером я простился со своими друзьями в турецком посольстве. Тайна
путешествия была доверена лишь двоим; в европейской колонии думали, что я
отправляюсь в Мешхед, тогда как я покинул Тегеран, чтобы продолжить свое
путешествие в направлении к Астрабаду и Каспийскому морю.

*III*

*Отъезд из Тегерана в направлении на северо-восток. - Члены каравана. -
Ненависть шиитов ко всем хаджи. - Мазендеран. - Сираб. - Хефтен. - Тигры и
шакалы. - Сари. - Каратепе.*

28 марта ранним утром я появился в караван-сарае, назначенном месте
встречи. Те из моих друзей, которым средства позволяли нанять мула или осла
до персидской границы, были уже во всем параде готовы к отъезду, пешие также
уже надели свои чарыки, обувь, принятую у солдат-пехотинцев, и со святыми
посохами из финикового дерева, судя по всему, с нетерпением ожидали знака к
выступлению. К великому моему удивлению, я увидел, что жалкое одеяние,
которое они носили в Тегеране, было их городским, т.е. нарядным, костюмом.
Чтобы сберечь его, все они надели теперь дорожную одежду, состоявшую из
тысячи лохмотьев, подвязанных веревкой вокруг бедер. Вчера я казался себе в
своей одежде нищим, сегодня же в кругу этих людей я был королем в парадном
платье. Наконец Хаджи Билал поднял руки для напутственной молитвы, и, едва
взявшись за бороду, чтобы сказать "аминь", пешие странники гигантскими
шагами устремились к воротам, опережая нас, ехавших верхом.
Наш маршрут шел от Тегерана на северо-восток к Сари, до которого мы
должны были добраться в восемь переходов. Поэтому мы направились к реке
Джадеруд и Фирузкуху, *[32] *оставили слева Таушан-тепе [Даушан-тепе],
небольшой шахский охотничий замок, и через час были у въезда в горный
проход, откуда в последний раз можно было увидеть окрестности Тегерана. Я не
мог не оглянуться еще раз. Солнце было, как говорят на Востоке, уже на
высоте копья, и его лучи освещали не только Тегеран, но и далекие
позолоченные купола Шах-Абдул-Азима [Шах-Абдоль-Азим]; природа в Тегеране в
это время года роскошна, и я должен признаться, что город, который в прошлом
году по приезде произвел на меня столь неприятное впечатление, теперь
показался мне восхитительно прекрасным. Этот взгляд был прощанием с
последним форпостом нашей замечательной европейской цивилизации; я шел туда,
где мне предстояло встретиться с крайней степенью дикости и варварства. Я
был глубоко взволнован и, чтобы мои спутники не заметили этого, быстро
направил лошадь в горный проход, у входа в который для меня уже были
написаны суровые слова: "Lasciate ogni speranza"^16 .
Тем временем мои коллеги принялись громко читать отрывки из Корана и
распевать талкины (гимны)^17 , как и подобает настоящим паломникам. Они
прощали мне то, что я не принимал никакого участия в их занятиях, так как
знали, что румы (османы) воспитаны не в такой строгой вере, как жители
Туркестана, и надеялись, что общение с ними со временем воодушевит меня.
Между тем я, следуя за ними тихим шагом, хочу всех их представить
читателю, потому что мы довольно долго будем путешествовать в их обществе и
потому что они действительно были наичестнейшими людьми, которых я встречал
в тех краях. Вот они: Хаджи Билал (1) из Аксу (Китайская Татария),