"Арминий Вамбери. Путешествие по Средней Азии " - читать интересную книгу автора

также другие большие земляные насыпи, исследование которых* [51] *я
предпочитаю предоставить специалистам, не считая себя компетентным строить
какие-либо предположения на этот счет. Несколько земляных курганов поменьше
было вскрыто туркменами, и, как мне рассказывали, в одном четырехугольном
сооружении нашли огромный, тонкий, как бумага, горшок с голубоватым пеплом,
несколькими золотыми монетами и другими драгоценностями, поэтому они
называют всю эту местность, включая стену, Кызылалан, т.е. "Золотое поле".
Вышеупомянутые возвышения следует, однако, отличать от йоска (холмиков),
которые туркмены насыпают в память о своих выдающихся покойниках.
Кызыл Ахунда, моего ученого сотоварища по поездке, очень удивляло, что
я так интересуюсь Седди Искандер, т.е. валом Александра, который, должно
быть, построили джинны (духи) по приказанию великого властителя. (История
великого македонца облачена жителями Востока в религиозно-мифические
покровы, и, хотя некоторые историки на Востоке отделяют Искандера Зуль
Карнейна (двурогого Александра), героя их сказания, от Искандера Румы,
греческого Александра, я все же обнаружил, что эти две личности повсюду
принимают за одну.) По его мнению, Александр был более благочестивым
мусульманином, чем мы, поэтому ему подчинялись все подземные духи bon grй
mal grй^35 . Он уже собрался рассказать мне известную басню о том, как
Александр отправился в царство тьмы, но замолчал, увидев, что я изо всех сил
стараюсь вырвать из кладки один кирпич. Ярко-красные кирпичи казались крепко
спаянными друг с другом, их легче было разломить надвое, чем отделить от
общей массы. Впрочем, вся эта местность представляет, должно быть, большой
интерес для наших археологов, так как здесь можно найти не только множество
остатков греческого владычества, но и сокрытые памятники древнеиранской
культуры, а арабские историки немало рассказывают нам о значении Гёргена,
нынешних развалинах Шехри-Джорджана. Кстати, и Кумбези Каус, т.е. купол
Кауса, развалины, о которых я лишь слышал рассказы, заслуживает, возможно,
большего внимания, нежели то, которое уделяли ему проезжавшие мимо
англичане.
Меня поразило, что у Кызыл Ахунда, которого я считал человеком ученым,
но не богатым, в разных местах оказались юрты, жены и дети, - все это имело
отношение к его семье, образовавшейся в результате трех браков. И лишь
познакомившись в нескольких местах с его женами и детьми, я начал понимать,
что его круговая поездка преследует, помимо юридических, еще и семейные
цели. Впрочем, принимали нас в его собственных юртах или в чужих - разница
была невелика. Мулла, как его называли par excellence^36 , в каждой
туркменской кибитке, даже у враждебных племен, был полным хозяином, и ему не
только оказывали почести, но и осыпали его подарками; благодаря этому мне,
поскольку я разыгрывал роль его ученика, *[52] *достались несколько
войлочных молитвенных ковриков (намаз - джай^37 ), туркменская верхняя
одежда и большая меховая шапка - национальный головной убор этих кочевников.
Я сразу надел эту шапку, вокруг повязал еще легкий тюрбан и превратился в
туркменского муллу.
Когда я вернулся в Гёмюштепе, мои спутники, не одобрявшие такого рода
выезды, были уж очень встревожены моим отсутствием. Я осведомился о здоровье
каждого в отдельности, и мне рассказали, что Хаджи Салих блестяще ведет дела
на поприще медицины, а у Хаджи Кари Масуда, который квартировал в мечети,
т.е. в юрте, служившей для этой цели, неприятность - его обокрали. Сначала
долго повсюду искали пропажу, но поскольку ничего не нашли, ишан (шейх)