"Биргит Вандербеке. К Альберте придет любовник " - читать интересную книгу автора

потому что знает, как я ненавижу Голландию. В Копенгагене мы не были оба, он
мог бы стать для нас своего рода нейтральной территорией, но мне почему-то
казалось, особых отличий от Голландии там нет.
- В Голландии шторы достают ровно до середины окна, - говорила я, -вряд
ли это подходящая страна, чтобы от всех скрыться. Шторы у них такие короткие
специально, чтобы с улицы были видны цветы на подоконниках; ведь Голландия -
страна не только тюльпанов, но и горшков с анютиными глазками, бегониями и
гиацинтами. А мне вовсе не нужно никуда уезжать, чтобы полюбоваться
комнатными растениями - это я могу сделать и дома.
Надан сказал:
- В Париже все загажено, в гостиницах полно тараканов, а в метро жутко
воняет.
Меня страшно разозлило, что он нападает на мой любимый Париж. Лично я в
Париже не видела ни одного таракана - ну, или почти ни одного. Крыс,
одичавших кошек я там видела, а вот тараканы попадались мне крайне редко.
Несмотря на цветочные горшки, Надан продолжал настойчиво предлагать
Амстердам и стал рассказывать, как однажды в парижской гостинице всю ночь
гонялся за тараканами и давил их, и я даже посмеялась, потому что это была
одна из его "историй про Беттину" * в этих историях он почему-то хочет
казаться особенно романтичным, а тяга к романтизму всегда приводит у него к
противоположному результату, по крайней мере в том, что касается его самого.
Я очень ярко представила себе, как Надан в пижаме встает с постели,
вытаскивает из-под кровати тапочек и испытывает глубокое удовлетворение
оттого, что может обратить свое недовольство против этих тварей, и потом всю
ночь убивает тараканов одного за другим, оставляя на обоях все новые
коричневые пятна.
Конечно, представив себе такую картину, я пару раз не сдержалась и
засмеялась. Надан же решил, что я смеюсь над ним, и обиделся - ведь все это
было серьезно, это касалось его жизни, его прошлого и будущего, а если дело
касается твоей жизни, становишься особенно обидчивым.
Подобного рода обидчивость чревата проблемами, особенно во время
бегства. Из-за нее легко приходишь в ярость или, что еще хуже, впадаешь в
уныние. В любом случае смешного тут ничего нет.
И бегство показалось мне вдруг не таким уж логичным и необходимым, как
еще несколько минут назад, когда это было абстрактное бегство вне времени и
пространства, без определенной цели. Но ведь мы решили любить друг друга до
скончания века, а от подобного решения не отступаются внезапно, только из-за
того, что не могут прийти к согласию, куда ехать.
Впрочем, по мне было бы, наверное, даже лучше не ехать в Париж, где все
пропитано Беттининой историей, которая хоть и не удалась, но в воспоминаниях
стремилась приобрести романтический ореол. А ведь известно, что именно
неудавшиеся истории вторгаются в нашу жизнь с особенно завидным
постоянством.
В конце концов мы решили: бегство - это приключение, а не отпуск,
который планируется за несколько месяцев с проспектами и каталогами в руках.
Самое главное - назначить день, все остальное произойдет само собой, а день
давно уже установлен, определен церковным календарем и соответствующими
праздничными днями, а также сверхурочной работой Надана, которая продлится
почти до праздника святой Троицы.
Лично я предпочла бы сбежать прямо сейчас, в апреле: я боялась, что до