"Уве Вандрей. Тишина всегда настораживает " - читать интересную книгу автора

знал: это - она. Точно минута в минуту, как всегда. Так же точно, как и то,
что он приходил раньше на пять минут.
Сначала она бросила взгляд в их уголок. Затем на стойку. Сощурила
глаза. Вновь осмотрелась вокруг, потом взглянула на Шпербера. Тряхнув
головой, подошла к нему
- Привет, Йохен!
Глаза ее внимательно смотрели на Шпербера.
- У тебя что-то случилось? Да? - Ее ясный, со знакомой хрипотцой
голос. - Тебе плохо?
- Я не знаю, что со мной.
Он подвинул свободный табурет. Она стояла, не снимая куртки (ведь здесь
же тепло, или это только ему казалось?), а ему так хотелось стянуть с нее
эту широкую толстую куртку. Но она уже вскарабкалась на табурет, даже не
освободившись от сумки, перекинутой через плечо, и сделала это, уже
утвердившись на сиденье, Он попытался помочь ей, но опоздал.
- Спасибо, уже все в порядке.
Она заказала пиво.
Украдкой они рассматривали друг друга. Она казалась не такой гибкой,
как раньше. Взгляд ее стал каким-то рассеянным, пожалуй, немного более
доброжелательным. Но как раз именно это его почему-то успокоило: женщина,
сидевшая сейчас рядом, не была той Сюзанной, которую он представлял себе в
первые месяцы после ее отъезда. Хохотушка, у которой на все был скорый
ответ, которой нравились неожиданные перемены, которая постоянно меняла тему
разговоров и знакомства и которая вдруг начинала искать уединения, впадала в
меланхолию и апатию...
- Ты выглядишь забавно с этим коротким ежиком на голове. - Когда
Сюзанна смеялась, глаза ее становились как щелочки. - Это обязательно?
- Да, я получил приказ отправиться в парикмахерскую. С остатками
разделается наш гарнизонный фигаро по указанию моего взводного.
- А не лучше ли тебе было уехать в Канаду?
- Приказ о призыве на военную службу я получил за полгода до экзаменов.
А что служба? Я думал, пятнадцать месяцев быстро пролетят. Но сейчас все
выглядит совсем иначе.
- Я очень рада увидеть тебя. Ведь в конце концов мы когда-то хорошо
знали друг друга.
Это что-то новое. Нет, нет, нового не будет, фильм давно уже прокручен.
И кусок ленты о них обоих - тоже. И это факт. Так и хочется сказать:
исторический факт. А почему бы ему не сказать ей прямо и просто: "Я думаю, в
этом что-то есть, наше прошлое не разбито вдребезги, в каждом из нас
сохранилось какое-то чувство". Тогда она спросит: "Что ты этим хочешь
сказать?" "Что я не хотел бы полностью выбросить тебя из головы, - ответит
он, - что я не хочу ворошить старое, но мне это сделать никак нельзя после
истории с Ульфом". - "Нельзя? А что же тебе можно?" - "Я всегда знаю лишь
то, чего я не хочу или чего мне нельзя",
Шпербер отвлекся от этого мысленного диалога. Хорошо, если бы он
состоялся. Но Йохен предпочитал скрывать свои слова. Хотя такое поведение
трудно согласовать с истинными чувствами. Нет, лучше об этом не говорить.
Фразы, риторика - все это ни к чему. А если возникает прежнее чувство -
игнорировать. Тогда оно исчезнет. Это должно быть сделано здесь, и именно
сегодня или никогда.