"Уве Вандрей. Тишина всегда настораживает " - читать интересную книгу автора

- А что ты? Вкалываешь?
- Я приехала из Рима. Учусь там в школе дизайна. Семестр кончился, вот
я и явилась. Надо захватить туда кое-что.
Ее прощальный поцелуй был коротким. Но он ощущал его на щеке все то
долгое время, пока ехал в поезде и глядел, как в полосах света, падавших из
окон вагона, мелькали дома, улицы, мосты и каналы, то подскакивая вверх, то
опускаясь вниз, пока, наконец, спокойно не потянулись поля с влажно-зелеными
хлебами.
Да, разговор в "Якоре" в общем-то закончился ничем. "Будет случай -
давай встретимся еще", - сказала она, заканчивая беседу.
Но когда и где - об этом не было сказано ни слова.

7

Шпербер проснулся только около одиннадцати. Выспался. У других койки
уже были заправлены как положено. Его - смята, но он ее так и оставил. Ему
казалось, что сегодня произойдет нечто необычное. Он надел спецовку и
спортивные туфли, сел завтракать у окна, подвинув к нему свою тумбочку.
Солнечные зайчики от распахнутой напротив половинки двери в казарму били ему
в глаза. Он задернул занавеску, оставив узкую щель.
В пакете для НЗ еще сохранились кое-какие резервы. Шпербер вскрыл
жестяную коробку с нечерствеющим хлебом из муки грубого помола -
светло-коричневый комок выкатился оттуда. Но заранее разрезанные ломти хлеба
так склеились, что эту массу вновь пришлось рассекать острым складным ножом.
Наверняка хлеб пролежал несколько лет. Из алюминиевого тюбика он выдавил на
кусок хлеба маргарин для бутербродов, а из другого - жидкий земляничный
мармелад. В складном металлическом стакане на заправленной сухим спиртом
горелке вскипятил воду, прямо зубами разорвал пакетик с растворимым чаем,
высыпал содержимое в кипяток, щедро добавил сахару из специальной упаковки.
На другой ломоть, черняшки выдавил из третьего тюбика плавленый сыр с
петрушкой и еще какой-то зеленью.
И, вообразив себя солдатом из части, отрезанной непрерывным огнем
противника от служб снабжения, добыл из НЗ последний кусок маргарина и
последний ломоть хлеба. Кусок шоколада с кофеином - на ужин, ну а если
полезут с газом, тогда на морду атомно-бактериологическо-химическую защитную
маску и инъекцию атропина в ляжку.
Потом он пил долгими жадными глотками горячий чай с ромом из фляжки. И
это было последнее удовольствие.
Желтые занавески тихо лизали подоконник. Голубое небо. Кругом мир и
покой.
Наконец он решился: "Сделаю-ка я прогулку по окрестностям казарменного
городка". Местность он, конечно, знал плохо: видел мельком, когда проходил в
казарму, во время строевых занятий и стрелковой подготовки.
Шпербер засунул руки глубоко в карманы брюк. Лет десять назад он
совершил весеннюю вылазку за город. И с тех пор ему запомнились ласточки,
пробивающиеся сквозь ветер, аромат скошенной травы и запах ила...
Шпербер сошел с бетонки и направился по выложенной плитками узкой
дороге, проходившей с задней стороны казарм шестой и восьмой батарей, и
попал наконец на утоптанную тропинку вдоль стены, окружавшей военный
городок. Наверху острыми, как ножи, краями сверкали под солнцем зеленые,