"Константин Ваншенкин. Авдюшин и Егорычев " - читать интересную книгу автора

- Коля, не пустят тебя, не просись. Если бы, скажем, крышу починять -
другое дело, а так не пустят. Да и ни к чему тебе, Коля, неинтересно. Пацан
маленький, смотреть не на что. Да и вообще подожди, пока жена поправится...
- Разговорчики! - буркнул Музыкантов.
Но Николай почти и не слушал Мылова. Он лежал и думал о своем городе, о
парке, где познакомился с Клавой, как хотел обнять ее, - он знал, что
нравится девушкам, - стройный, темноглазый, - а она сказала: "Держишь себя
развязанно. Не люблю!" - как он гулял с ней два месяца (у них в городе
называли - "ходил"), как поженились. Сына он представлял себе смутно, он
никогда не имел дела с такими, только что родившимися детьми. Ему хотелось,
чтобы сын был постарше. Вот они идут гулять в парк - он, Клава и мальчик. Он
ведет парня за руку. Даже может на руки взять, если пацан устал. Пожалуйста.
А еще лучше - они вдвоем идут с ним по грибы. Очень рано, они оба мокрые
совсем от росы, и грибы мокрые в корзинках, а потом солнце все жарче, от
одежды валит пар, потом они приходят домой и Клава жарит грибы. Ну, ему,
конечно, четвертинку может поставить, а парню - мороженое.
Он не был сентиментальным, и такие мысли (а может, это сны?) были у
него впервые. Интересно, что и потом такого с ним не было.
Через две недели Клава сообщила, что записала сына Михаилом, как
договорились.
А время шло быстро.
Под воскресенье заступили в караул. Николай любил караул и предпочитал
его всем другим нарядам, особенно кухонному. Там - мытье жирных котлов,
чистка картофеля, жара, чад, а здесь - красота и четкость развода, строгость
караульного помещения, тревожность ночного поста.
Ему достался дальний пост - склад боеприпасов, - он отстоял первую
вечернюю смену и, глядя в спину разводящему Музыкантову, вернулся в
караулку. Четыре часа, пока его смена была бодрствующая, он честно
бодрствовал - читал журнал, вполголоса болтал с ребятами о разных пустяках
(потом он надолго подробно запомнил эту ночь - кто где сидел, кто о чем
говорил). Подняли отдыхающую смену. Она ушла на посты, вернулась с постов
предыдущая. Теперь его смена стала отдыхающей, он расстегнул воротничок
гимнастерки, ослабил ремень на две дырки, лег и сразу заснул - он никогда не
страдал бессонницей.
Музыкантов поднял его, - было совсем светло. Он быстро умылся, взял
винтовку, и они пошли. До поста было полтора километра, поэтому полагался
отдельный разводящий. И снова он шагал, глядя в спину Музыкантова. Ох, как
он изучил эту чуть-чуть сутуловатую спину!
Они шли по узкой луговой тропке, и сапоги их были мокрые от росы.
Склад был виден издали - длинный сарай, а рядом фигурка Мылова. Он в
свою очередь заметил их издалека и стоял в положении "смирно". Подошли.
- Товарищ разводящий, - начал Мылов бойко, - за мою смену никаких
происшествий не произошло. Пост номер восемь - склад боеприпасов. Дверей
двое - пломбы две. Противопожарный инвентарь: ящик с песком, четыре ведра,
бочка с водой, лопаты три, топора два...
Потом Николай все это проверил и повторил.
- Пост сдал!
- Пост принял!
Мылов повернулся, щелкнув каблуками, незаметно подмигнул Николаю и
зашагал по тропке за Музыкантовым, подражая его походке; он знал, что