"Константин Ваншенкин. Москвичи " - читать интересную книгу автора

слух: немцы в лесочке!
У Петрова висел на груди трофейный цейсовский бинокль в алюминиевом
корпусе - предмет особой гордости, - он вынул его и, чуть привстав, вобрав
голову в плечи, стал наводить, крутя регулятор, стараясь что-нибудь
разобрать. Сперва он видел только деления на стеклах и вдруг, как будто
рядом, обнаружил опушку леска, немцев меж стволами. Он чуть повел биноклем и
ахнул: немцы шли в атаку. Они шли в рост, не таясь, а посреди строя
горизонтально несли за углы красное полотнище со свастикой: знак для своих
самолетов. Тут за спиной тяжело, удручающе громко рвануло, - он понял, что
"лаптежник" бросил первую бомбу, - его сильно придавило к земле, сперва
волной, а потом лавиной обрушившегося сверху песка. Он с трудом свалил его с
себя, приподнимаясь, выгребая сзади, из-за ворота шинели.
Мимо него в тучах песка пробежал солдат, за ним другой.
- Куда? - крикнул Петров, вскочив и хватая его за плечи. - Назад!
- Приказ был, - тоже прокричал солдат, - к реке отойти и закрепиться...
Петров не знал, так ли это, но отпустил его. Мимо проходили и пробегали
солдаты. Некоторые оборачивались и стреляли. Самолеты все крутились, но
поднятый взрывами песок, вероятно, мешал им вести огонь прицельно.
Петров тоже двинулся к реке. Обернувшись, он увидел сквозь тучи песка
тот немецкий строй с полотнищем, он был заметно ближе. Петров снова поднял
бинокль. Были хорошо видны лица, и это неожиданно напомнило ему кинотеатр
"Аре", фильм "Чапаев", психическую атаку белых. И вдруг он увидел, что часть
строя, два его правых ряда, исчезли, словно срезанные, и тут же полетели в
разные стороны и вверх, но уже искромсанные, жуткие. Полотнище со свастикой
упало. Следующий снаряд прошел по середине.
- Дает Витя прикурить! - радостно закричал Петров. - Как в бабки!
Он был коренной москвич, и хотя видал бабки, но сроду в них не играл,
но здесь почему-то крикнул; - Как в бабки!
И снова он двинулся к реке.
Его ударило в правое плечо, и, упав лицом в мелкомолотый песок, он
успел поразиться, с какой для себя легкостью сбила его эта сила. Он захотел
было встать, но не сумел, и охватившее его безразличие показалось ему
обычным его состоянием.
Но его потянули, схватив под мышки, он встал на колени и,
поддерживаемый, выпрямился.
Он увидел рядом с собой рябое лицо парторга Казарычева.
- Пошли! - сказал Казарычев строго, положив левую руку Петрова себе на
плечо и обняв его за талию.
- Пошли, - согласился Петров. Во рту у него скрипел песок. Кровь текла
по животу, в штаны, но он еще не понимал и не верил, что это его кровь.
Кругом поднимались столбы разрывов, но стояла тишина.
Неожиданно Казарычев исчез, будто его и не было.
Петров пошел один, на заплетающихся ногах, цепляя носками песок. Правая
рука повисла и не действовала. Он заметил, что на груди нет бинокля, это не
огорчило его. Может быть, когда он упал, ремешок перекинулся через голову
или его рассекло осколком.
Ему стало душно. Он расстегнул пальцами левой руки все пуговицы шинели,
но не мог расцепить душивший его шейный крючок.
Мимо бежал солдат. На нем была не каска, а потерявшая форму,
растянутая, совершенно круглая пилотка. Петров окликнул его: