"Константин Ваншенкин. Повезло " - читать интересную книгу автора

Машины стали плавно тормозить и остановились. Из последней вышел,
разминаясь, шофер, вылез краснолицый старшина, и по всей колонне захлопали
дверцы кабин. Саманин тоже спрыгнул на асфальт. Впереди был переезд, и
Саманин медленно пошел к опущенному шлагбауму. Он стоял около шлагбаума,
вместе с солдатами, которые уже побывали там, курил, ожидая, когда пройдет
поезд. Поезд накатился слева, и вагоны, как бы приноровившись, ритмично
загрохали на стыках, та-та, та-та, та-та, а потом почему-то перешли на
другой интервал, реже: та, та, та. Эшелон был длинный, сперва орудия на
платформах, а потом пошли теплушки, и во всех до одной у раскрытых дверей
тесно стояли солдаты. Они Спокойно смотрели на осенний лес и поля, на
очередь машин, скопившуюся у переезда, и на солдат, мелькнувших внизу у
шлагбаума, и в то же время они чем-то походили на людей, которые видят все
это впервые. А из-за их плеча, из глубины вагонов, выглядывали солдаты, не
успевшие вовремя стать у проема дверей. Опять пошли платформы с орудиями и
часовыми на тормозных площадках, опять колеса перешли на скороговорку, и
вдруг все оборвалось, проскочил последний вагон, стало светло и тихо. Пополз
кверху шест шлагбаума, захлопали дверки кабин.
Мимо надолб и рельсовых "ежей" въехали в Москву, не в такую, которую
знают все, и тряслись по булыжнику, вдоль заводских заборов, между бараков.
Теперь машины шли еще более слитно, ничто не могло разорвать их колонну, и
регулировщики сразу же понимали это. Остановились около кирпичных складских
зданий, лейтенант звонил куда-то из проходной, ругался, поехали к другим
складам, но оказалось, что они уже закрыты. Тогда лейтенант сразу
успокоился, и колонна двинулась дальше. Они, не торопясь, ехали по старой
рабочей окраине, мимо заводских корпусов, где на крышах были нарисованы
желтые осенние деревья, мимо универмага, с витриной, зашитой досками, как в
оставленной деревенской избе. И в некоторые окна в домах была вставлена
фанера, а остальные все были перекрещены бумажными полосками, чтобы не
разлетались осколки, если стекло будет вдавлено внутрь взрывной волной.
На ночлег остановились в тихом переулочке со стандартными барачного
типа домами и водоразборной колонкой на углу. Лейтенант отдал приказания и
сразу поехал домой - он был москвич, - а они, выпрыгнув из машин,
разминались после долгой дороги, поправляя обмотки.
Заметно смеркалось, но нигде не было видно ни огонечка. От колонки
прошла женщина с ведрами, и они, повернув головы, посмотрели ей вслед. После
ясного дня вместе с темнотой внезапно похолодало, стал накрапывать дождь, и
они опять забрались в кузов. Теперь уже и Саманин задремал, накрывшись
шинелью.
- Эй, солдатики, - сказал кто-то около машины и стукнул рукой по
кузову. - Эй, обоз!...
Они на всякий случай не откликнулись, тогда он легко вспрыгнул на
задний борт и потянул Саманина за ногу. Саманин сел. Было совсем темно, но
он сразу узнал солдата с соседней машины, тускло поблескивали медали у него
на груди.
- Давай к нам в машину, по тревоге, - сказал он строго и спрыгнул -
медали тоненько звякнули.
Они поняли - зря не позовут - и тут же последовали за ним.
На газете грудкой серебрилась камса, а рядом горячие вареные
картофелины - так и ударило духом в ноздри.
- Держи! - но это не им - протянулась рука, взяла кружку.