"Константин Ваншенкин. Случай " - читать интересную книгу автора

Константин Яковлевич Ваншенкин


Случай



Scan, OCR&Spelcheck Stanichnik http://lib.aldebaran.ru
"Графин с петухом": Известия; Москва; 1984

Аннотация

Книга прозы известного советского поэта Константина Ваншенкина
рассказывает о военном поколении, шагнувшем из юности в войну, о сверстниках
автора, о народном подвиге. Эта книга - о честных и чистых людях, об
истинной дружбе, о подлинном героизме, о светлой первой любви.

Константин Яковлевич Ваншенкин
Случай

Это случилось в начале моей службы, когда я прибыл из запасного полка в
бригаду и попал в роту ПТР, вторым номером в расчет к Ване Шапкину. Правда,
второй номер у него уже был - Черников - теперь он стал третьим. Я не
обратил на это внимания, я на многое тогда не обращал внимания, и лишь потом
это многое словно само собой проявилось, проступило в моем сознании, я
словно заново вспомнил все это.
Впрочем, какое это имело значение: первый номер, второй или третий. Мы
все были солдаты и попарно таскали нашу бронебойку, наше новое
противотанковое ружье, а третий был на подмену. Нам некуда было деваться
друг от друга, оно жестко соединяло нас, когда мы несли его над самой
землей, низко пригнувшись и продвигаясь вперед короткими перебежками. Оно
устойчиво лежало на наших плечах, когда мы шли в строю, и упруго подрагивало
при хорошем шаге. При длинных переходах мы часто разымали его пополам,
строго и справедливо сменяясь в пути, потому что ствол был вдвое тяжелее
коробки.
До сих пор на моем правом плече осталась метка от противотанкового
ружья. До сих пор остро помнится, как мы носили ружье, и даже меньше - как
мы из него стреляли. А сколько окопов отрыли мы для него - и буквой "Г", и
подковой, сколько песка и суглинка, чернозема и камней выбросила моя
зеркально отточенная саперная лопатка.
Командир отделения сержант Маврин заставлял нас рыть окопы поглубже.
"Давай!" - кричал он зло, глядя серыми выпуклыми глазами. У него низкий,
хриплый, сорванный голос. Говорили, что у него погибла в оккупации молодая
жена. Он ненавидел врага истово, страстно, мы раздражали его: ему казалось,
что в нас это чувство недостаточно сильно. Он весь горел - скорее отрыть
окоп, скорее отстреляться, скорее на фронт, скорее, скорее!... "Давай!" -
хрипел он сорванным голосом.
А взводный, лейтенант Коноплев, напротив, был спокойный и
уравновешенный. Наша жизнь и так была напряжена до предела, и он никогда не
гонял нас попусту, при каждом удобном случае давал отдохнуть. Но делал он