"Константин Ваншенкин. Воспоминание о дороге " - читать интересную книгу автора

ночи? Ведь никакой истории, происшествия там не случилось. И вместе с тем
это одна из самых памятных моих дорог.
Или вот еще.
Мы с моим другом, известным композитором, находились в Польше. Была с
нами и довольно молодая певица, которая при выступлениях исполняла, или, как
говорят музыканты, показывала, наши песни. Но выступали мы довольно мало, а
все пытались сочинить новую песню, что нам в конце концов удалось. Мы жили
на одном и том же месте, и вдруг нас пригласили на север страны. Почему-то
не было твердо известно, сколько туда езды. Одни говорили: три часа,
другие - четыре и даже больше.
Мы устроились в купе первого класса - для сидения, провожавший нас
капитан обратился с принятой здесь неофициальной комплиментарностью к нашему
соседу, польскому подполковнику:
- Не будет ли пан полковник так любезен взять шефство над нашими
товарищами...
Подполковник охотно согласился. Когда-то он учился в Москве и теперь с
удовольствием вспоминал это время. Правда, он выходил раньше нас.
Остановки были частыми, потому что частыми были города и городки,
аккуратные, с красной черепицей и стрельчатыми костелами. Они тянулись по
обеим сторонам пути, - застекленная дверь купе позволяла обозревать и другую
сторону.
После подполковника в купе вошла миловидная женщина с пятилетним
мальчиком, мы угощали его московскими конфетами, потом соседкой нашей стала
пожилая крестьянка, обремененная двумя большими корзинами, затем сошла и
она.
Стало смеркаться, зажгли свет. Прошло уже и четыре часа, и пять, и
шесть, а конца не было видно. За окнами совсем стемнело, пассажиров в
соседних купе резко поубавилось, а поезд все катил во мрак, останавливаясь у
освещенных пустынных перронов и снова набирая скорость. Был момент, когда
нас посетило сомнение: в ту ли сторону мы движемся? Утешало одно: наша
станция была конечной, мы, по крайней мере, не могли ее проехать.
А поезд все шел и шел; казалось, так будет продолжаться вечно. Мы уже
смирились с нашим положением, никто не нарушал молчания и не смотрел на
часы.
Неожиданно в коридоре началось шевеление и несколько раз прозвучало
название, которое мы уже почти перестали ждать.
Конец перрона, где остановился наш вагон, был слабо освещен. Мимо нас
прошли редкие пассажиры, и мы остались одни, не зная, что делать дальше. И
тут вырос из тьмы и стремительно приблизился бравый лейтенант. Вглядываясь в
лица, он жал нам руки, спрашивал:
- Багажа больше нет? Отлично! - и окликнул кого-то.
Из темноты, стуча сапогами, появился рослый солдат, мне так и
захотелось назвать его красноармейцем, взял наши вещи.
- Извините, можно побыстрее? - говорил лейтенант.
У нас уже отлегло от сердца.
- Но почему? - недоумевал композитор с некоторой жеманностью, как все
композиторы.
- Извините, потом объясню.
- Нам говорили, что езды четыре часа, - пожаловалась певица.
- Четыре? Ну что вы! Восемь часов.