"Константин Ваншенкин. В мое время" - читать интересную книгу автора

* * *

Булат Окуджава. Из характеристики. Он был внимателен к другим и часто
столь же эгоцентричен, занят собой. Он был проницателен и доверчив. Он мог
быть нежным и презрительным. Был ироничен и сентиментален. Осмотрителен и
наивен. Серьезен и смешлив. Кокетлив, добр, нетерпим и снисходителен. Он был
наблюдателен и мог не замечать явного. Он был изящен, элегантен и
одновременно подчеркнуто небрежен в одежде.
В нем сочетались любовь к общению и тяга к одиночеству.


* * *

Перед вечером в Политехническом, посвященным памяти Булата (25.6.98),
за сценой Вася Аксенов, только что вернувшийся из разочаровавшего его Крыма,
рассказал мне, что в Коктебеле он коротко останавливался в корпусе 19, в
комнате, где когда-то часто жил я и, выпив, порой бросал в стену нож
(десантная выучка!). Меня умилило, что Вася этого не забыл - без него я бы
сам не вспомнил. Да, у меня долго была такая дурацкая привычка, и признаюсь,
что я этим забавлялся даже в зарубежных поездках, в гостиницах, поскольку
при пересечении границы еще не существовало металлоискателей. У меня был
очень хороший, сбалансированный нож.
Сейчас я спросил у Аксенова: "А что, остались следы?" Нет, конечно, но
остался след в его памяти.


* * *

Откуда взялась эта безумная, маниакальная идея властей, утверждавшая,
что главной в литературе должна быть тема рабочего класса? И почему ничего
не получилось? Хоть бы одна скромная повестушечка, скажем, о молодом
голодном пареньке, пришедшем в войну на завод. А то ведь ничего. О деревне -
замечательные вещи, о войне - тоже, а здесь ни одной. Да потому, наверное,
что те шли от естественной потребности авторов, а тут предлагалась
искусственность директивной задачи.
Существовали литературные премии - Министерства обороны, милиции,
ВЦСПС, но они преследовали свои ведомственные цели, и круг отмечаемых ими
был качественно иной. Собственно, отчасти как и сейчас, - тоже свои
"тусовки".
РАППа давным-давно не существовало, но, по сути, он как будто
оставался. Потрясающе сказал когда-то о нем Пришвин (дневники 1931 г.):
"организованная пыль". И еще: "РАПП держится войной и существует врагом
(разоблачает и тем самоутверждается); свое ничто, если оно кого-нибудь
уничтожает, превращается в нечто".
Ничего не меняется.
Но вот что интересно: некоторые настоящие писатели тоже пытались
откликнуться, решить свои собственные проблемы одним ударом. Разумеется,
талантливо решить. И в числе их оказался, как ни странно, Юрий Трифонов.