"Энтони Варенберг. Наследие мертвых ("Конан") " - читать интересную книгу автора

зачем мне краснота? Я только для одного человека хотела бы быть прекрасной.
- Для Элиха, - понял Конан. - Я прав?
- Да. Для Элиха, - подтвердила Ирьола. - Конан, я что-то хочу сказать
тебе. Это очень важно. У меня есть сын...
Киммериец решил, что все-таки имеет дело с безнадежно безумной. Он знал
случаи, когда матери, теряя детей, не смиряются с утратой и продолжают
верить, что умершие чада все еще с ними. Качают пустые колыбели и подносят
руки, на которых якобы лежит младенец, к иссохшей груди.
- Я не могу это доказать, - продолжала Ирьола. - Он здесь. Только он,
Райбер, не виден людям.
Конан ощутил, как неприятный холодок ползет между лопаток.
- Он призрак?
- Не говори так! Райбер не чуждый дух и не дитя инкуба, чтобы быть
призраком! Но он незримый, да, так будет правильно его назвать. Я попробую
объяснить.
И вот что северянин услышал. Ирьола была дочерью богатого немедийского
вельможи, и с детства считалась обрученной со своим двоюродным братом
Элихом. Они вместе выросли, почти не расставались и были как две части
одного целого. Но руки Ирьолы попросил у отца ее человек по имени Аттайя, о
котором говорили, будто он очень сильный маг. Боясь его гнева в случае
отказа, отец своею властью разорвал помолвку Ирьолы с Элихом и пообещал
отдать девушку за Аттайю. Молодые люди были вынуждены решиться на побег.
Лишившись состояния, они сохранили себя друг для друга.
- Аттайя отомстил, - продолжала Ирьола. - Это он послал тот шторм,
который убил Элиха, я знаю!
От скорби она, действительно, слегка помешалась и мечтала тоже умереть.
И тогда Элих явился ей.
- Он пришел, хотя я его не видела, и был со мною одну ночь. Я знала,
что это он... боги позволили нам еще немного, в последний раз, побыть
вместе. Он, Элих, даже оставил мне послание, - Ирьола протянула Конану лист
пергамента.

Убей меня и верь моей мольбе.
Я жажду смерти, чтоб ожить в тебе.
Я знаю, как целительна тоска,
Блаженна рана и как смерть сладка,
Та смерть, что, грань меж нами разрубя,
разрушит "я", чтоб влить меня в тебя.
Бояться смерти? Только жизнь страшна,
Когда разлуку нашу длит она,
Когда не хочет слить двоих в одно,
В один сосуд - в единое вино.
И я с тобой, покуда дух живой,
Он пленный дух. Не ты моя, я твой.
Мои желанья - это западня,
Не я тебя, а ты возьми меня
В свою безмерность, в глубину и высь,
Где ты и я в единое слились.

Человек, перу которого принадлежали эти строки, очень спешил. Неровные,