"Энтони Варенберг. Наследие мертвых ("Конан") " - читать интересную книгу автора

словно что-то мешало киммерийцу говорить. - Жди меня.
...Он вернулся в "Золотой сокол", окликнул Райбера:
- Эй, я пришел. Ты здесь? Все в порядке?
- В порядке, - ответил мальчик.
Конан перевел дух. Кром, он, наверное, никогда не привыкнет к тому, что
не может определить местонахождение Райбера иначе, чем по голосу.
- Ну и отлично. Слушай, утром я снова ненадолго отлучусь. Ты взрослый
парень, надеюсь, давно не боишься оставаться один.
- Возьми меня с собой, - умоляюще проговорил Райбер. - Я тебе никак не
помешаю. Я буду молчать, как рыба! И меня никто не заметит.
- Возьму обязательно, только чуть позже. Я тут встретил одного
человека, которого когда-то неплохо знал. Может быть, мы переберемся из
"Сокола" в его дом. Нас уже пригласили.
- Нас? - переспросил Райбер. - Ты рассказал ему обо мне? Думаю, он вряд
ли поверил. И потом, здесь вовсе не плохо. Не хочу я никуда уходить! Зачем
нам это? Разве мы не можем оставаться вдвоем. Конан, если я тебе надоел, то
ведь теперь не так долго осталось. Ты сам говорил, что Атайя где-то в
Бельверусе. Мы найдем его, и...
- Я пока его не нашел, - сказал киммериец, не сообщив, разумеется, что
к поискам даже не приступал, и подивившись обиженным, испуганным ноткам в
голосе Райбера. Да парень ревнует! - Послушай-ка, приятель, давай сразу
договоримся. Ты мне не надоел. Ты - очень важная часть моей нынешней жизни,
также как и я - твоей. Но часть - это еще не вся жизнь. Понял меня? Мы не в
пустыне. Вокруг нас много других людей. И мы общаемся с ними, иногда это
радует, иногда совсем наоборот. Однако мы не можем и не должны принадлежать
только друг другу. Я не твоя вещь, и ты - не моя. Никакого ответа.
- Ты меня слышишь?
- Да.
"Нергал, - подумал Конан, - может быть, я разговариваю с ним слишком
резко? В конце концов, у него никого нет, кроме меня. Райбер - всего лишь
одинокий ребенок. Но как бы то ни было, ребенок вырастает и станет мужчиной.
Никто и никогда не будет с ним церемониться и подтирать сопли, в том числе и
кровавые. Так что пусть сразу привыкнет к тому, что жизнь достаточно
сурова". К сожалению, он не мог видеть ни глаз, ни выражения лица Райбера, и
ему оставалось только догадываться о его реакции на свои слова. Но брать их
назад Конан в любом случае не собирался.
- Спи, - сказал северянин, - до утра еще далеко.
Райбер не ответил. Наверное, действительно заснул. Конан сбросил сапоги
и как был, в одежде, лег с ним рядом, закинув руки за голову. Воспоминания
нахлынули сразу - он не ожидал, что они будут такими яркими. Воспоминания о
Халоге и о другом очень юном тогда существе, с которым его столкнула судьба.
...Когда Конан впервые увидел этого худого мальчишку, забившегося в
угол, точно дикий волчонок, то подумал - какой там гладиатор!
Это была, определенно, типичная жертва, предназначенная быть убитой в
первую же минуту своего первого и единственного боя. Он молча и с некоторой
тревогой смотрел на своих будущих возможных противников... впрочем, и при
более близком знакомстве Тариэль не стал заметно многословнее, парень, как
выяснилось позе, заикался столь сильно, что дослушать до конца начатую им
фразу не у всех хватало терпения, и мучительно стыдился своего порока.
Положительно, язык ему ни в какую не повиновался, и Тариэль предпочитал