"Энтони Варенберг. Дева Лорэйда ("Конан") " - читать интересную книгу автора

отсутствующим выражением лица, но на миг Конану почудилось, что в глазах
лэрда мелькнуло необъяснимое злорадство. Ничего себе! Некий чужак, не
стесняясь присутствием мужа, требует расположения жены, а этого самого мужа,
кажется, слишком мало трогает такое надругательство над всяческим людским
законом и его собственной честью.
- Я убью его, моя госпожа, дева Лорэйда! - через толпу протискивался
совсем молодой парень, которого, стало быть, дерзость Конана задела куда
сильнее, чем лэрда Мантихора. - Я смогу! Я знаю, ты до сих пор не позволяла
мне участвовать в поединках, считая, что я к этому еще не готов, но поверь,
я без устали тренировался и владею мечом не хуже прочих. Разреши же мне это
доказать во имя твое, дева Лорэйда!
Что? Марать руки и благородную сталь кровью такого щенка?.. Конан
испытывал возмущение и замешательство. Парень был моложе него зимы на
четыре, совсем юнец, еще ни разу не нуждавшийся в бритве, да еще такой
хрупкий и невысокий, пальцем можно прикончить...
- Нет, Лахлан! - Лорэйда в крайнем волнении вскочила с места. - Боги,
нет, я запрещаю тебе...
Но было поздно. С искаженным праведной яростью лицом юноша коршуном
налетел на киммерийца, размахивая коротким мечом, со свистом рассекавшим
воздух. Несомненно, тот, кого называли Лахланом, имел некоторое
представление об искусстве фехтования и даром времени не терял. К тому же он
оказался на редкость подвижен и ловок, так что не позволял совсем уж без
усилий добраться до него. Такая безрассудная смелость вызывала невольное
уважение. Но это не помешало киммерийцу, улучив наиболее удачный момент,
перебросить собственное оружие в левую руку и нанести удар кулаком в висок
юноше. Стоит ли говорить, что этого единственного удара оказалось довольно:
Лахлан пошатнулся и упал, отброшенный на десяток шагов словно внезапно
налетевшим ураганом. Конан отчетливо ощутил, как под костяшками пальцев
хрустнул череп противника, и не сомневался, что прикончил его.
Тишина воцарилась такая, что киммериец слышал только собственное
дыхание. Он вовсе не ощущал гордости за свою победу, напротив, испытывал
неловкость и смущение от того, что совершил мгновение назад. Впрочем,
случившееся едва ли уменьшило его решимость идти до конца. Повернувшись к
Лорэйде, киммериец слегка поклонился и произнес:
- Что ж, я свое условие выполнил. Ты довольна?
Лорэйда, не обращая на него внимания, подошла к поверженному Лахлану и
склонилась над еще продолжавшим конвульсивно подергиваться телом. Но жизнь
стремительно покидала юношу, уходя из него, как вода сквозь песок, и
неподвижные глаза уже подернулись смертной пеленой. Лорэйда опустила ладонь
на лицо Лахлана и сомкнула его веки.
- Кончено. Унесите его, - велела она слугам и лишь после этого
повернулась к Конану. - А ты нынче же получишь свою награду, которой так
ждешь, - с ледяной угрозой, но так тихо, что слышал эти слова только тот, к
кому они были обращены, сказала она. - Я всегда держу обещания
Тишину разорвал негромкий дребезжащий смех, такой нелепый и неуместный,
что Конан изумленно оглянулся.
Веселился лэрд Мантихор. запрокинув голову и всхрапывая, он истерически
хохотал и никак не мог остановиться. До тех пор, пока смех не перешел в
рыдания, и по щекам лэрда не покатились мелкие, мутные слезы.
От всего происходящего Конана вдруг охватил необъяснимый страх - и